Русский калибр - [11]

Едва покинув номер, мы, не сговариваясь, ринулись в сторону противоположную лифту. Профессионализм, понимаете ли, его не пропьёшь. Добравшись до дверей, ведущих на пожарную лестницу, я вдруг вспомнил, что сам, лично, возжелал поселиться на двенадцатом этаже. Нет, определённо, если человек дурак, то это навсегда. Идти-то теперь сколько? Вот-вот…

Спускаемся. Чинно, мирно, оружие на виду не держим, страшных глаз никому не делаем. Потому что — некому. Первые признаки жизни появляются где-то в районе четвёртого этажа. Внизу мягко шлёпает дверь, слышны шаги. Торопливые шаги, между прочим, почти бежит человек. Это вверх-то, да при живом лифте? Местный городской сумасшедший? Не верю… Спутник мой тоже преисполнен скептицизма. Без слов, на пальцах уточняем стратегию.

Иван Денисович, как личность менее известная, продолжает угрюмо шлёпать вниз, поплёвывая на грозящую МНЕ опасность. А я тем временем успеваю бесшумно юркнуть в дверь на третьем этаже и жду любителя пеших прогулок по лестницам, старательно изображая из себя часть интерьера.

С Ванечкой они разминулись мирно, хотя эта встреча и заставила нашего противника (а кем ещё он мог быть?) собраться. Но ничего не произошло и, сам того не осознавая, незнакомец расслабился. Естественная реакция балбеса-недоучки. Его внимание на самую малость притупилось, и это как раз в тот момент, когда он вступил на площадку третьего этажа. Торжественной встречи мужчина не заказывал, так что я не виноват. На моё внезапное появление он, разумеется, отреагировал, но получилось у него это так себе, на «троечку». Успел обернуться, повёл в мою сторону пистолетом, рот открыл. И получил ногой по локтю, ею же под коленку и на сладкое кулаком по основанию черепа. Когда он начал падать, я с нежностью принял его на ручки. А тут и Денисыч прибежал. Вдвоём мы пристроили незнакомца в максимально неудобной для него позиции, прижав лицом к перилам. Просунутые сквозь перила руки «плохиша» сцепили у него же на затылке наручниками. Опять-таки его собственными, только что конфискованными. Больше в его карманах ничего полезного не было. Мы с коллегой переглянулись.

— Время, — сказал он.

— Интересно, — ответил я.

— Три минуты, — без особых, впрочем, колебаний согласился Ванечка.

Взяв в руки оружие незнакомца, он с двумя стволами встал на охрану порядка. Кстати, пистолетик у побитого мной дядечки был хороший. «Бердыш». Отменный пистолетик. Чужие с такими не ходят. Я умеренно сильно треснул пленника по почкам и, обойдя его, пару раз ткнул пальцем в нервные узлы. Результат не замедлил сказаться. Не кричал он только потому, что рот был занят глушителем моего пистолета. Клиент был вполне готов к диалогу.

— Кто послал? — спросил я вежливо.

И что он ответил, как вы думаете?

Короче говоря, наша беседа, постоянно прерываемая моими затрещинами и его мычанием, была скучна и малоинтересна. Не знал он ничего путного и упрямым оказался, как эшелон баранов. Бывший опер, трудится на ниве частной охраны, фирма «Опыт». Сегодня утром вызвал бригадир, сказал чего-как, фотку дал. Мою фотографию в смысле. Приехало их сюда, в Хельсинки, трое, ещё один встречал уже здесь. Кто такой — никто не знает. Дал оружие, благо пользоваться все умеют, привёз в гостиницу. Позвонили снизу, от портье, ну и пошли, двое на лифте, он пешком, один внизу ждёт.

Три минуты истекли, коллега поглядывал на меня с неодобрением, пора было сворачиваться. Я и свернулся. Бывший мент, а ныне бравый охранник частной собственности умер, не успев этого заметить. Видать, зря я боялся вирусов гуманизма. Не прилипает. Иммунитет, наверное.

Оставив тело неприятеля в назидание потомкам, мы маршевым шагом спустились вниз. Походный порядок оставался тем же: впереди Иван Денисович на боевом коне, следом я, с гаубицей наперевес.

Большой холл был пуст, лишь одинокая девушка-портье маялась за стойкой, да известного вида господин вальяжно развалился в мягком кресле. Короткий ёжик волос, костюм, довольно дорогой, но дурно сидящий, золотая «гайка» на пальце и взгляд. Взгляд человека, который выбирает, что ему взять. Не купить, нет. Именно взять. Какой тут, к чёрту, гуманизм…

Иван деловито прошёл к стойке и с места в карьер начал кокетничать с мгновенно оживившейся девушкой, а я, выждав несколько минут, просто открыл дверь, ведущую в холл, и встал на пороге. В принципе, я хотел бы, чтобы этот «часовой» в кресле меня увидел, но надеяться на это особенно не стоило — браток прочно увяз в каких-то одному ему известных далях и, вообще, кажется, собирался вздремнуть. Честно говоря, у меня появились сильные сомнения относительно уровня моих «ловцов». Если у них все охотники похожи на этого, то зря они затеяли это сафари. Хотя… Возможно, мне специально показывали то, что я должен был увидеть. Помахать перед носом веточкой, а потом со всей дури садануть оглоблей — почерк-то знакомый, я и сам так умею. Только задача у меня другая, некогда демонстрации устраивать, надо врезать так, чтобы небо с овчинку показалось, а там поглядим, чего достигли.

Я покопался в карманах, нашел десятицентовую монетку — «дайм». Иван прочно завладел вниманием девушки, она и так, кроме него, уже ничего не видела и не слышала, но вот если я сделаю пару шагов влево… То меня совершенно точно никто не заметит. Что и требовалось доказать. Убедившись в правильности своих выкладок, я в последний раз полюбовался на свиноподобную физиономию гражданина в кресле и аккуратно запустил в него монеткой. Расстояние для прицельного броска было слишком велико, да я и не стремился к особой точности. «Дайм» упал точно на грудь отдыхающему в кресле «фавну» Он удивлённо поднял уже совершенно осоловевшие глаза, заметил меня, узнал — и осел в кресле. Два тихих хлопка слились в один, и этот единственный так и остался никем не замеченным. А господин в кресле просто уснул. Совсем уснул, я бы так сказал.