Русский феномен - [44]

Внутренняя борьба привела к возобладанию третьей точки зрения. США и Великобритания сумели навязать союзникам свое видение будущей эволюции внутриевропейских отношений.

В это время поведение стран Запада в отношении Восточной Европы определялось двумя идеями. Первая состоит в том, что падение «железного занавеса» затрагивает лишь восточноевропейцев. В то время как восток был сокрушен изнутри, Запад пережил холодную войну нетронутым и достиг своего триумфа. Поэтому пусть меняются побежденные. Быстрая дезинтеграция Восточной Германии в 1990–1991 годах укрепила представление о том, что коммунистический мир вынужден будет копировать западную модель общественного устройства. Второй предпосылкой действий всех западных правительств стал страх того, что восток Европы станет «Диким Востоком», населенным предрасположенным к насилию населением, которое может осуществить агрессию на своих соседей. Предсказывались кровавые восстания против тиранов, массовый голод, наплыв гигантской волны беженцев, гражданские войны и новые диктатуры. Лишь примерно через три года после краха строителей коммунизма эти представления о возможном будущем сошли на нет. Несмотря на невиданное для западных наций массовое падение уровня жизни восточноевропейцев, они мирно голосовали на парламентских выборах.

«Мы нуждаемся в НАТО по тем же самым причинам, по которым эта организация была создана».

Джеймс Доббинс, заместитель помощника госсекретаря по европейским делам (объясняя роль США после окончания холодной войны в Европе Конгрессу в 1990 г.)

Без американского лидерства западноевропейцы, снова играя в старые геополитические игры и меняющие свой состав союзы, обратятся к ренационализации своих вооруженных сил.

В начале 1997 году Правительство РФ и западные руководители пришли к выводу о том, что альтернатива поиску компромисса является малопривлекательной. Целью российской внешней политики с этого времени стала минимизация ущерба посредством двухстороннего направленного на определение параметров будущих отношений между Москвой и Брюсселем соглашения Россия — НАТО. Данный документ стал вырабатываться российской дипломатией в контактах с тогдашними государственным секретарем США Мадлен Олбрайт и генеральным секретарем Североатлантического альянса Хавьером Соланой. РФ стремилась к достижению четырех целей: к освобождению территорий стран — новых членов НАТО от ядерного оружия; к неразмещению в них значительных обычных сил и несозданию направленных вовне военных структур; к пересмотру Договора ОБСЕ в соответствии с изменившимся международным окружением; к получению Россией права голоса в принятии решений западным союзом даже в том случае, если они не касаются Восточной Европы.

В поисках компромисса российская сторона стремилась выработать юридически обязывающий НАТО и РФ документ, способный обеспечить ей определенные права в обсуждении вопросов, касающихся расширения военного союза.

«Весь круг вопросов, которые прямо затрагивают нас, должны обсуждаться с полным нашим представительством, и решения должны приниматься на основе консенсуса».

Евгений Максимович Примаков, экономист, востоковед-арабист, доктор экономических наук, профессор, академик АН СССР, член Президиума РАН, председатель Совета Союза Верховного Совета СССР (1989–1990 гг.), руководитель Центральной службы разведки СССР (1991 г.), директор Службы внешней разведки России (1991–1996 гг.), министр иностранных дел РФ (1996–1998 гг.), председатель Правительства Российской Федерации (1998–1999 гг.), Президент Торгово-промышленной палаты России (2001–2011 гг.), Депутат Государственной думы РФ 3-го созыва (2000–2001 гг.), лауреат Государственной премии СССР (1980 г.) и Государственной премии РФ (2014 г.)

Это, соответственно, предполагало право вето для России.

Даже наиболее одиозные, открыто антироссийские теоретики были на той стадии согласны с тем, что знаменующий компромиссное решение договор должен иметь обязующий характер для членов НАТО и РФ.

«Предложенная России совместная структура должна иметь два компонента: во-первых, — формальный договор о глобальном сотрудничестве между НАТО и Российской Федерацией, и, во-вторых, новый механизм специальных консультаций по проблемам безопасности в рамках Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе. Договор должен подчеркнуть, что экспансия НАТО не направлена против России, оставляя открытым вопрос о конечном членстве России».

Збигнев Бжезинский

На пути к первой волне расширения Североатлантического альянса за счет принятия в его состав новых членов России был обещан именно такой договор.

Западная сторона сочла эти требования несовместимыми с американскими обязательствами по договорам НАТО, резервирующим право размещения войск в случае возникновения рисков безопасности в регионе. Встреча на высшем уровне в Хельсинки 20–21 марта 1997 года показала, что Североатлантический альянс при любых обстоятельствах пойдет своим путем и российская сторона вынуждена была признать, что не может остановить этот процесс. С того времени целью российской политики стала минимизация ущерба посредством имеющего своей целью определение будущих отношений между Москвой и Брюсселем двухстороннего соглашения Россия — НАТО. В ходе подготовки этого акта РФ не сумела добиться юридической обязательности, договорного, а не декларативного характера обсуждений и решений Постоянной совместной комиссии.