Русский человек войны - [4]

Рано утром в Ленкорани останавливается поезд из Баку, через полтора часа он же остановится в Астаре, и это конечная точка маршрута. Уйдёт в Баку он только вечером. Но если этот мужик только приехал, то зачем он едет от границы в райцентр? Когда и к кому он приехал вчера, если уезжает сегодня утром? Как он умудрился за сутки не обгореть на солнце? Я здесь всех русских знаю, и ни к кому родственники не приезжали. Вчера я всех своих местных друзей видел. Никто из них не похвалился гостями.

Приехать с кем-то он тоже не мог. Виталька Сочинский приедет только через две недели. Он в техникуме в Ростове-на-Дону учится и приезжает к своему деду со всей семьёй. У них прямо во дворе растёт целая рощица бамбука. Из него получаются отличные удочки.

Мой приятель Мишка приезжает к бабушке из Баку только в начале июля. Она у самого моря живёт, сразу за железной дорогой и совсем недалеко от погранзаставы. Больше никого не должно быть.

Местные азербайджанцы и талыши не в счёт. Русских у них не бывает. Погранзона – въезд только по пропускам. Меня самого проверяют каждый год. Свидетельство о рождении у меня выдано в местном сельсовете, хотя родился я в Тверской области, где мама училась. Сразу после моего рождения мама тайком забрала меня из роддома и привезла в дом к своему отцу. К моему единственному деду. Мой отец бросил маму ещё до моего рождения, и родственников по отцовской линии у нас нет.

Автобус пришёл в тот самый момент, когда мужик был в магазине. На три минуты раньше положенного времени – и тут же уехал. На этой остановке народ бывает только вечером и после десяти утра, когда в магазин привозят свежий хлеб из Ленкорани, поэтому водитель только притормозил и, не увидев пассажиров, тут же нажал на газ.

Мужик успел выскочить из магазина, но ему удалось только вслед посмотреть. На густой столб пыли. Это тебе не город, хотя в городе пыли не меньше. Иногда ветер заносит из полупустыни целые горы песка и пыли. Следующий автобус только через пять часов.

– Дядь! Подвезти? – Я завёл мопед.

Ровно затарахтел двигатель, выплюнув из погнутой выхлопной трубы облачко сизого дыма. Мужик согласно кивнул головой, покрутив в пальцах юбилейной рублёвой монетой. Точно дурачок. Предлагать деньги? Здесь так не принято. Тем более мне.

Бутылка неожиданно звонко разбилась о голову неудачно отвернувшегося к урне незнакомца. Хорошая была бутылка. Пять копеек стоила. Вторая полупустая пошла следом. Десять копеек.

Целое шоколадное мороженое! То самое мороженое, которое чужак выкинул в урну и за которым я приехал в магазин. Мороженое завезли вчера вечером, но я кормил Карата на заставе и утром поеду кормить опять. Карат, как и я, просто обожает шоколадное мороженое.

И голова хорошая. Тупая в смысле. Прилично натренированный незнакомец рухнул как подкошенный. Висок не натренируешь, а метил второй бутылкой я именно в висок. Кровь окрасила пыль обочины, а я уже вязал мужику руки сзади, отбросив в сторону пистолет, заткнутый за пояс штанов.

Как там меня в прошлом году замполит заставы учил? Руки приторочил к левой ноге, загнув её к спине. На вторую ногу ремня не хватило, а удержать такого здоровяка силёнок у меня маловато, поэтому я мстительно свалил на него свой мопед. Как потом оказалось, подножкой мопеда незнакомцу раздробило правую лодыжку.

Выскочившей на крыльцо продавщице я коротко бросил:

– Звоните на заставу!

Странно, но она меня послушалась.

От магазина до почты, где стоял телефон, всего с десяток шагов. Вроде щенок малолетний, но всё же внук Фёдора Силантьевича, директора единственной сельской русской школы во всём приграничном районе. Бывшего председателя совхоза, фронтовика и орденоносца в районе уважали, а в деревне меня знали все от мала до велика. До шести лет я жил с дедом, а потом мама увезла меня в Москву. И хотя у продавщицы сын был старше меня на три года, отзвонилась на заставу она молниеносно: здесь такими вещами не шутят.

Дежурная группа с заставы приехала очень быстро. От заставы до магазина – минут семь на «уазике», а солдаты дежурной группы сидят в ленинской комнате постоянно. Вызвать их могут в любой момент. Пограничники здесь и пока ещё несуществующий ОМОН, и спецназ, и «Вихрь» с антитеррором, и пожарная команда при случае. Когда ещё пожарная машина из города доберётся? А погранцы всегда под руками. Бывало, и рожениц в город отвозили.

Карат погиб на рассвете в восемнадцати километрах от места, где я отоварил его убийцу бутылкой по голове. Его проводник Женька Мелихов отделался сотрясением и так невеликих мозгов и выбитыми зубами, ещё двоим из наряда нарушитель переломал ноги, руки и рёбра.

Разобранные автоматы наряда незнакомец выкинул в заросли куги и ежевики, рацию раздолбал в хлам, а пистолет Женьки прихватил с собой. Тот самый пистолет, который я углядел за поясом у незнакомца, когда он повернулся ко мне спиной, выкидывая шоколадное мороженое, так любимое моим первым настоящим другом.

Мужика этого я больше никогда не видел. С заставы его увезли на вертолёте, а к вертолёту тащили на носилках.

Через полтора месяца мне вручили медаль «За отличие в охране государственной границы СССР». Такая же медаль была у моего деда ещё с пятьдесят восьмого года. Вручали прямо в актовом зале Ленкоранского погранотряда.