Русский апокалипсис - [10]
В России никогда не было большой эротической литературы (в отличие от французов). Были какие-то рассказы Алексея Толстого, которые читались в школе под партой. Ах, да, был «Санин»… То же самое можно сказать и о порнографии. Ее — не было. Вообще, литературная порнография как объективное понятие не существует. Это слишком неуловимая вещь. Способность возбуждаться от литературного текста — чересчур ситуативна; она зависит от множества возрастных, культурных, социальных обстоятельств. Что для одного порнография, для другого — розовые слюни. В русской традиции порнография — скорее пересмешница, годная для «посмеяться». Гомосексуальная поэма А. Ф. Шенина «Похождение пажа» о нравах петербургского кадетского корпуса, которая ходила в списках в первой половине XIX века, интересна не столько описанием однополых утех и сладострастной порки, сколько как редкое свидетельство подспудной жизни николаевской России. От Баркова до постмодернизма предполагаемая порнография уничтожена в зародыше ироническим вывертом или просто-напросто юмором. Хармс уже в 1930-е годы шел по постмодернистскому пути:
Мат был и остается органической частью народной культуры, что выяснилось при публикации запрещенного царской и советской цензурой огромного пласта русского фольклора: песен, частушек, пословиц, прибауток, заветных эротических сказок (издававшихся раньше только за границей). Кроме того, были впервые опубликованы матерные анекдоты. Традиция Баркова и народная культура сошлись в веселом отношении к сексу. Русский юмор часто построен на мате. Мат посыпался как из рога изобилия. Мифический корабль русской невинной культуры стал тонуть. Вот тут-то и всполошились блюстители чистоты.
Кто противники мата в современной России? Это — многомиллионная масса, постепенно поднимающаяся из состояния дикости, воспринимающая мат как бескультурье, из которого она с мукой вышла. Это — первый уровень просвещенчества. Для таких людей мат ассоциируется (вполне понятно, почему) с агрессией, пьянством, беспределом, тюрьмой. Это — позиция учителей, студентов с трудным детством, судейских инстанций, милицейских чинов: «Оставим мат сзади, за плечами, в прошлом. Мат душит нас, как грудная жаба».
Кажется, на встрече с тувинским депутатом я окончательно понял, что победа мата необратима, его назад, в ГУЛАГ не загонишь. Даже горный борец за чистку языка соглашался с тем, что художественную литературу Закон о языке не регулирует, хотя в кино, по его мнению, полезно ограничение: «Не должна быть использована матерщина ради матерщины, но если это необходимо для отражения образа героя — тогда это оправдано». (N.B. На самом деле — нет. Мат только тогда хорош в творчестве, когда не оправдан. И чем случайней, тем вернее. Если матом ругается водопроводчик для достоверности образа — это полная хуйня.)
Все это — сдача позиций по сравнению с советскими временами. Перспектива борьбы с матом выглядит туманно. В стране не существует официального списка запрещенных матерных слов и выражений. Чтобы с ними бороться, их надо заранее признать формально существующими, но, признанные таковыми, они теряют свою подпольность. Трудно представить себе государственный документ, где они были бы собраны воедино. Борис Немцов в разговоре со мной назвал антиматерный Закон о языке «советским бредом». Коммунист Василий Шандыбин не захотел при мне однозначно осудить мат. — А каковы вообще особенности нашего народа? — нанес я вопрос бывшему брянскому пролетарию. — Жалостливость. — Да бросьте вы! — не выдержал я. — Свежий пример. Сегодня в фотолаборатории Женя увидела портреты красивого молодого человека большого формата. — Это кто? — Никто. Разбился на машине. — Жаль. — На всех жалости не хватит! — сказала работница лаборатории. — Шандыбин тут же поправился: — Жизнь у народа такая. — Я не стал возражать. Почему народ должен быть другим? Он уже в семнадцатом показал себя, а с тех пор только хуже. Я живу в разлагающемся трупе. Пора бы привыкнуть. Россия — ширма длиною в жизнь, которая мне загородила собою реальность. В средневековом смысле. И я обманываю себя, думая, что здесь выпуклее видно. Нет, червей, в самом деле, хорошо видно. Крылышкуя золотописьмом тончайших жил, кузнечик в кузов пуза уложил тончайших много трав и вер… Почему я это помню и помню, друг Хлебников? Тувинец, впрочем, был убежден, что его антиматерный закон поддержат сторонники Владимира Жириновского. До этого я не встречался с Жириновским, но с ним случился матерный скандал, связанный с именем американского президента, и мне захотелось с ним увидеться.
Ожидая свидания с Жириком, которого порой нежно зовут «постмодернистским фашистом», я решил заняться этимологией и функциями мата. Есть разные мифы. До сих пор рассказывают о выдающейся матерщинице, актрисе Фаине Раневской. Неизменно с восхищением. Я не раз слышал, что докторская диссертация на тему этимологии мата была написана и защищена в разгар сталинизма в 1940 году, притом тоже женщиной: будущим профессором МГУ Евдотьей Михайловной Галкиной-Федорук. Апокриф возник не на пустом месте. Галкина-Федорук родилась в 1898 году в тверской деревне. О ней ходят анекдоты, связанные с ее глубоким и живым знанием мата. У Галкиной-Федорук на даче был как-то ремонт. Каждый день рабочие требовали от хозяйки за свою работу бутылку водки. Однажды она провалилась в колодец, стала кричать, рабочие ее вытащили, но при этом повредили ей ногу. От боли она покрыла рабочих отборным матом. Поправившись, принесла рабочим водку, но те отказались: «Нет, хозяйка, мы и так тебе дом сделаем». Евдотья Михайловна смеялась: «За свою приняли!»
Русская красавица. Там, где она видит возможность любви, другие видят лишь торжество плоти. Ее красота делает ее желанной для всех, но делает ли она ее счастливой? Что она может предложить миру, чтобы достичь обещанного каждой женщине счастья? Только свою красоту.«Русская красавица». Самый известный и популярный роман Виктора Ерофеева, культового российского писателя, был переведен более чем на 20 языков и стал основой для экранизации одноименного фильма.
По словам самого автора «Хорошего Сталина», эта книга похожа на пианино, на котором каждый читатель может сыграть свою собственную мелодию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главная героиня книги о самой книге:«Каждый поймет эту историю, как ему вздумается. Одни скажут, что это – сказка, другие – вмешательство во внутренние дела не только нашей страны, но и наших душ, а третьи сначала решат по обыкновению, что это их не касается… Но они будут неправы, потому что когда-то Акимуды должны были проявиться, и вот они проявились, не знаю уж в каком измерении, но зато точно здесь и сейчас, и они хотят с нами объясниться».
Опубликовано в журнале «Левая политика», № 10–11 .
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
«Почему я собираюсь записать сейчас свои воспоминания о покойном Леониде Николаевиче Андрееве? Есть ли у меня такие воспоминания, которые стоило бы сообщать?Работали ли мы вместе с ним над чем-нибудь? – Никогда. Часто мы встречались? – Нет, очень редко. Были у нас значительные разговоры? – Был один, но этот разговор очень мало касался обоих нас и имел окончание трагикомическое, а пожалуй, и просто водевильное, так что о нем не хочется вспоминать…».
Деятельность «общественников» широко освещается прессой, но о многих фактах, скрытых от глаз широких кругов или оставшихся в тени, рассказывается впервые. Например, за что Леонид Рошаль объявил войну Минздраву или как игорная мафия угрожала Карену Шахназарову и Александру Калягину? Зачем Николай Сванидзе, рискуя жизнью, вел переговоры с разъяренными омоновцами и как российские наблюдатели повлияли на выборы Президента Украины?Новое развитие в книге получили такие громкие дела, как конфликт в Южном Бутове, трагедия рядового Андрея Сычева, движение в защиту алтайского водителя Олега Щербинского и другие.
Курская магнитная аномалия — величайший железорудный бассейн планеты. Заинтересованное внимание читателей привлекают и по-своему драматическая история КМА, и бурный размах строительства гигантского промышленного комплекса в сердце Российской Федерации.Писатель Георгий Кублицкий рассказывает о многих сторонах жизни и быта горняцких городов, о гигантских карьерах, где работают машины, рожденные научно-технической революцией, о делах и героях рудного бассейна.
Свободные раздумья на избранную тему, сатирические гротески, лирические зарисовки — эссе Нарайана широко разнообразят каноны жанра. Почти во всех эссе проявляется характерная черта сатирического дарования писателя — остро подмечая несообразности и пороки нашего времени, он умеет легким смещением акцентов и утрировкой доводить их до полного абсурда.