Русский Амаду, или Русско-бразильские литературные связи - [37]
Но в 1956 году состоялся знаменитый ХХ съезд, и трилогия так и не была закончена. Жоржи Амаду пережил глубокий кризис и в течение 3-х лет ничего не писал. В 1990 году он так вспоминал об этом периоде: "Для меня этот процесс был чрезвычайно болезненным и таким ужасным, что я не хочу даже вспоминать. Потерять веру в то, во что верил раньше, за что боролся всю свою жизнь, боролся со всем благородством, пылом, страстью и отвагой. И все это рухнуло. А тот, на кого мы смотрели, как на бога, не был богом, он был всего лишь диктатором..., восточным деспотом". (272, Р. 141)
Когда в 18 лет я узнала об этом периоде Жоржа Амаду, он казался мне юным Артуром из "Овода", разбившим распятие: "Я верил в вас, как в бога, а вы обманывали меня всю жизнь". Однако теперь, когда мне как раз столько, сколько было Амаду в те годы, я понимаю, что обмануть сорокалетнего человека можно только, если он сам хочет быть обманутым. Неужели старый лис Эренбург никогда не намекал своему лучшему другу, как на самом деле обстоят дела в СССР? Наверняка не только намекал, но и говорил прямо - подтверждение этому есть [См. статью А.Чернева " Илья Эренбург на Жоржи Амаду вредно влиял (275) ].
Не смогла же советская пропаганда одурачить Гарсиа Маркеса, хотя он был и на 20 лет моложе Амаду, и приехал первый раз в Москву в самый разгар "оттепели" в 1957 году на Фестиваль молодежи и студентов. Ни обмануть не смогли, ни улестить - видел он в нашей стране только плохое, высмеял все, что можно и чего нельзя.
Да и во всей этой истории Амаду скорее соучастник, чем жертва - в создании международного имиджа "отца народов" есть и его вклад.
А разве сам Амаду не обманывал миллионы читателей сказкой о Великой, Единственной в мире Любви? Не буду говорить, сколько дней я рыдала, когда узнала подробности о его пребывании в Ереване в 1967 году.
В Бразилии и в западном литературоведении бытует мнение, что кризис конца 50-х закончился отказом Амаду от всех своих прежних убеждений, выходом из компартии, разрывом отношений с Советским Союзом и переходом на позиции чистого искусства. В действительности же все обстояло совсем не так. Сам Амаду неоднократно заявлял, что он никогда не отказывался от идеалов юности, не пересматривал свое прошлое, никогда не выходил из компартии и не был из нее исключен (458, Р. 263)
Ж. Амаду отошел от активной политической деятельности в качестве партийного функционера, но связей с компартией не прервал. Никаких демаршей против Советского Союза Амаду не предпринимал, поддерживал отношения с советскими друзьями, отвечал на вопросы "Иностранной литературы", писал предисловия к русским переводам бразильских авторов. В 1957 году он приезжал в Москву на фестиваль молодежи студентов.
Нельзя не отметить мудрость Советской власти по отношению к Жоржи Амаду: в его адрес не было высказано ни одного упрека; о переживаемом писателем кризисе не упоминается вообще, так что советский читатель и понятия не имел о каком-то охлаждении Амаду к Советскому Союзу. В течение 3-х лет в советской печати не появляется ни одной статьи об Амаду, вероятно, чтобы не касаться болезненной темы. А после 1960-го года, когда Амаду с энтузиазмом приветствовал кубинскую революцию и наши успехи в космосе, о нем опять стали писать с тем же восторгом и восхищением, что и до 1956 года. Более того, если ранее в адрес Амаду иногда высказывались отдельные критические замечания, касающиеся в основном идеологической зрелости автора, то после 1956 года всякая критика, даже относительно художественных достоинств произведений Амаду, прекратилась. Литературоведы и критики 40-х - начала 50-х годов упрекали писателя в "натурализме", но говорилось об этом бегло и кратко: "в романах этих лет кое-где еще появляются натуралистические описания (в особенности при описании пороков представителей правящих классов), в образах коммунистов многое схематично, едва намечено". (253, С. 170)
Эти отдельные "натуралистические описания" понимаются как "невольная уступка буржуазной литературной моде" (28, С. 213), которую автор преодолел "со свойственной ему последовательностью и целеустремленностью" (261).
В статьях, посвященных произведениям, написанным после 1956 года, о недостатках, ошибках или недочетах не говорится ничего, хотя "натурализма" в этих романах Амаду гораздо больше, чем в его ранних произведениях, однако к этому явлению теперь относятся по-другому: чувственная, "опоэтизированная и романтизированная" любовь, которая пронизывает все произведения Амаду, - теперь явление положительное. Раскованность в любви воспринимается теперь, как своего рода протест против человеческого отчуждения и морали, зиждущейся на неравноправии и эксплуатации. При этом чувственность в творчестве латиноамериканских писателей никогда не является самоцелью, а как фольклоризм и романтическое изображение различного рода языческих обрядов, носит характер функциональный" (255, С. 100).
Теперь советские литературоведы уверяют читателей, что сексуальное поведение героев латиноамериканских романов находится в глубокой связи с их поведением во всех других сферах жизни. "Все эти сцены, все то, что у нас принято называть эротикой, в латиноамериканском романе связано с сюжетом, притом отнюдь не элементарным образом, так что выкинуть их (как это делается нередко в нашей издательской практике) безболезненно нельзя: теряются какие-то важные звенья - и характерологические, и особенно аксиологические. Относясь к эротике в латиноамериканском романе как к уступке мещанскому вкусу или как к "тропической экзотике", мы рискуем упустить из виду своеобразие всей художественной структуры" (30, С. 55).
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.