Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках - [4]

Паром с паломниками причаливает к пристани монастыря Св. Пантелеимона. 1999

В это время над Эгейским морем еще темно. Святогорцы выходят на полунощницу.

О современном положении российского монашества

Второго ноября 1912 года, во время Первой Балканской войны, на полуострове Агион-Орос высадился греческий десант из 70 моряков, доставленных знаменитым крейсером «Аверов» и тремя малыми судами. Греки без кровопролития взяли в плен турецких чиновников: так, необыкновенно мирно, закончилось пятивековое оттоманское владычество на Святой Горе.

Турецкая власть на Афоне, за исключением редких случаев, как, например, во время греческого восстания 1821 года, вела здесь относительно мягкую политику, удовлетворяясь крупной данью монастырей и особо не вмешиваясь в их жизнь. Агаряне не препятствовали быстрому возвышению славянских обителей, которое было предметом недовольства со стороны греков, особенно на рубеже XIX–XX веков, в эпоху их упорной борьбы с турецким игом и соответственного роста патриотических настроений.

К моменту падения туркократии, как в Элладе называют турецкое иго, Афон по своему национальному составу утратил изначально преобладавший эллинизм: из десяти тысяч святогорцев половина была российской, а в числе второй половины, помимо греков (около 4 тысяч монахов), состояли сербы, болгары, румыны, грузины и другие.

Вместе с тем сохранялось сложившееся веками традиционное количество монастырей – семнадцать греческих (в них обитала одна десятая общего афонского населения) и три славянских: русский Пантелеимоновский, болгарский Зограф и сербский Хиландарь. Иногда русские скиты, зависимые от греческих монастырей, как, например, Андреевский и Ильинский, значительно превышали по своему значению «господствующие» монастыри, к коим были приписаны. Однако в Киноте, афонском органе самоуправления, куда входило двадцать антипросопов, представителей только лишь монастырей, эти обители представлены не были, так же как и многочисленные насельники русских келлий и калив (по святогорской терминологии, келлией называется достаточно большая обитель с церковью, но не имеющая той степени самостоятельности, что имеет скит; калива – это малая обитель без храма). В результате половина Афона (русская), имевшая одного лишь члена Кинота, не раз поднимала вопрос о реформах в «монашеской республике».

Купола трех русских храмов в окрестностях Карей. 1996

Грандиозность русского Афона являлась результатом искреннего влечения нации к знаменитой святыне, при этом его направленно поддерживало и царское правительство, веками стремившееся к Проливам. Символична встреча в начале 1914 года представителей Андреевского скита с Николаем II, выказавшим, после благочестивой беседы с иноками, интерес к стратегическим характеристикам одной бухты, приобретенной обителью.

До сих пор потрясают размеры Пантелеимоновского монастыря: это целый город, рассчитанный для многих сотен постоянных насельников и пришлых богомольцев, – невиданные числа для православного Востока. Почти столь же велик Андреевский скит, главная церковь которого и поныне, спустя сто лет, остается крупнейшим храмом на греческой территории, немного уступая лишь собору в Патрах. Такой размах не мог не настораживать эллинов, с обостренным в тот период национальным чувством и страхом перед пресловутым «панславизмом».

Накануне Балканских войн российское монашество в целом стерпелось с турками и не сочувствовало идее присоединения Афона к Греции, справедливо ожидая, что при греческом суверенитете полуострова подобной «экспансии» будет положен конец. Характерно, что турецкая администрация при приближении греческого флота укрылась именно в Пантелеимоновском монастыре. Под угрозой артиллерийского обстрела русский игумен выдал горстку турок (менее десяти человек, в основном таможенников и почтальонов). Сопротивление было бесполезным: Оттоманская Порта не могла удерживать этот участок Балкан.

Туркократия навсегда закончилась. Но кому должен принадлежать теперь Афон? Греческие монахи не имели никаких колебаний по поводу его вхождения в состав королевства эллинов, русские же выражали особое мнение… Новая политическая карта Македонии была обозначена на Лондонской конференции 1913 года. При ее раскройке обострились противоречия в стане победителей турок, в первую очередь между греками и болгарами, что привело ко Второй Балканской войне. Россия, осуществлявшая в целом прославянскую (ее в Греции именуют панславистской) политику, свои государственные интересы в районе Проливов и на Балканах проявила, в частности, в афонском вопросе. На рассмотрение конференции она вынесла проект автономизации Афона. Учитывая многонациональный и общеправославный характер святогорского иночества, было предложено установить над афонской (по проекту – нейтральной) территорией протекторат шести православных государств: России, Греции, Румынии, Болгарии, Сербии, Черногории. Ведущая роль в подобном протекторате, вне сомнения, принадлежала бы самой России. Идея интернационализации Афона конференцией была одобрена: ее поддержала даже греческая сторона, искавшая в тот момент благорасположения Российской империи.