Русские живописцы - [4]
Портреты, портреты… Изысканные красавицы, скачущие верхом амазонки… Брюллов помогает молодым художникам. Даже собирает средства, чтоб выкупить из крепостной неволи Тараса Шевченко.
Тяжело заболев, Карл Брюллов по настоянию врачей уезжает лечиться в Европу. Остров Мадейра. Затем опять Рим. И… еще один русский талант навечно остался в итальянской земле.
Алексей Венецианов 1780-1847
Алексей Венецианов был одним из немногих, кто даже не делал попыток поступить в Академию художеств. Переехав в Петербург из Москвы, он обратился за помощью к Боровиковскому и под его началом постигал основы живописи. Копировал произведения старых мастеров в Эрмитаже, рисовал пастелью, карандашом, писал маслом…
Все портретное творчество художника характеризуется одним словом – «простодушие». Вглядитесь в его картины…
Вот «Утро помещицы». Незатейливая сценка, эпизод, ничего не значащий в жизни трех женщин. Впрочем, художник и не стремился изображать людей на переломе судьбы или в моменты эмоциональных взрывов.
У всех трех женщин – помещицы и крестьянок – спокойные, умные лица, на которых хорошо читается чувство собственного достоинства. Спокойна и продуманна обстановка комнаты, мебель, одежда женщин… Художник ненавязчиво вовлекает зрителя в некую бытовую сценку, в которой утро начинается с простых вещей: помещица дает распоряжения по дому. Простота, ясность, но и такая милая поэтичность домашней жизни.
Вершиной поэтического восприятия действительности, безусловно, является картина «На пашне». Большинство критиков не приняли картину. Художника критиковали за несуразности и несоразмерности в ней: праздничный сарафан крестьянки во время тяжелой работы, ее непомерно высокий рост по сравнению с лошадьми…
Но критики упускали из виду самое главное: жанр, в котором написана картина – лубок. Правдоподобие и натуральность отходят здесь на второй план.
Художник показывает нам радостный праздник весны. Потому женщина – в своем лучшем наряде. Она и сама – олицетворение весны. Весна идет!
Вторую половину жизни Венецианов целиком посвятил преподаванию. За долгие годы ему удалось создать свой стиль, свою живописную школу: через его мастерскую прошли более восьмидесяти учеников. Многие из них впоследствии стали известными художниками.
Павел Федотов 1815-1852
Однажды к Карлу Брюллову явился молодой двадцатилетний офицер. Попросил посмотреть рисунки. Маститый художник доброжелательно встретил «молодого коллегу». Тем более что весь вид его выдавал крайнюю степень нужды. На рисунках были изображены полковые товарищи и уличные сценки из жизни горожан. «Наблюдателен, способен, но… не более того», – отметил про себя Карл Брюллов и посоветовал не бросать занятий рисованием, но все-таки найти себе более верный кусок хлеба.
Прошло семь лет. Молодой офицер, звали его Павел Федотов, оставил службу и, учась по вечерам в Академии художеств, зарабатывал на жизнь иллюстрациями и сатирическими рисунками в газеты. Но мечтой его жизни была живопись.
И вот наконец на академической выставке он представил свою первую работу – «Свежий кавалер». Тупой и явно еще не протрезвевший после вчерашней пьянки мелкий чи новник хвастает перед кухаркой первым полученным орденом. Он гордо тычет пальцем в крестик, а кухарка, усмехаясь, протягивает ему стоптанные сапоги. Весь убогий быт, грязь и неопрятность комнаты, надменная поза самого чиновника – все просто кричит об отсутствии какого-либо намека на духовность героя.
Картина имела оглушительный успех. Глядя на нее, веселились, подчас громко смеялись и профессора, и студенты-академисты.
Услышал о необыкновенной картине и сам Великий Карл, как прозвали Брюллова. Он был болен, поэтому пригласил художника вместе с картиной к себе домой. К нему явился… тот самый офицер, Павел Федотов.
Долго смотрел Великий Карл на картину: он видел, что чиновник, задрапированный в грязный халат на манер «античных героев», – убийственная насмешка над напыщенной лживостью сильных мира сего.
Стилистика картины была чужда Брюллову, но у него хватило мудрости сказать: «Федотов смотрит на мир по-своему, остро и насмешливо, страдая от его несовершенства. Поздравляю, вы победили меня!»
Услышать подобное из уст Брюллова было для Федотова счастьем. Но, увы, бедность и неудачи преследовали художника. Спустя всего лишь три года после этой встречи его сразила душевная болезнь, и в роковом для многих талантов возрасте – в 37 лет – он скоропостижно скончался. Россия потеряла еще один великий, не полностью раскрывший себя талант.
Александр Иванов 1806-1858
Александр Иванов говорил о себе: «Я был воспитан бедами».
Сын профессора Петербургской Академии, бедного и неудачливого, Александр с детства познал нужду, несправедливость. Ему приходилось трудиться вдесятеро больше других, чтоб доказать свое право заниматься живописью. И судьба наградила Александра: его отправили завершать учебу в Италию.
В Риме Александр Иванов прожил двадцать восемь лет.
В нужде, в унизительной зависимости от мизерной пенсии Академии художеств.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.