Русские жены европейских монархов - [2]

Племянницы и дочь императора Петра I

Анна Иоанновна

Царевна, герцогиня Курляндская, с 1730 года российская императрица, дочь царя Иоанна V и царицы Прасковьи Федоровны.

Анна родилась 28 января 1693 года в кремлевских палатах Москвы. Три года спустя после ее рождения отец, царь Иоанн Алексеевич, промочил ноги во время рождественского крестного хода и от сильной простуды через несколько дней умер. Мать, царица Прасковья, дочь стольника и воеводы боярина Салтыкова, с тремя дочками-малютками осталась вдовой. Анна была средней.

Единодержавным государем после смерти своего сводного брата стал Петр Алексеевич. Местом жительства для своей невестки он определил расположенный вблизи Москвы Измайловский дворец — летнюю резиденцию отца, царя Алексея Михайловича, — обустроенный под зимнее жилье. К Измайловскому дворцу прилегали обширные сельские угодья, сады и огороды. Уже со времен боярина Никиты Романова, вотчиной которого было село Измайлово, оно славилось отличным ведением хозяйства. На этих просторах и предстояло жить царице и ее дочерям.

Судьба их при Петре I резко поменялась. Рожденные в семье царя девочки раньше жили в тереме и продолжали там оставаться, становясь взрослыми. Выдавать их замуж было не принято. Считалось, что бояре и князья им неровня.

Жизнь царских дочерей в тереме протекала весьма однообразно, Видеть они могли лишь немногих людей, в основном близких родственников. Время проводили главным образом в молитвах или за рукоделием, развлекались песнями и сказками, строго соблюдали обряды православной церкви. Учились немногому, из своих покоев выходили только на богомолье и то под присмотром.

Анне и ее сестрам в этом смысле повезло. Их детство протекало не за закрытыми дверьми терема, а во дворце матери в Измайлове, где жить было весело в окружении многочисленной дворни. Для образования своих дочерей царица Прасковья пригласила заграничных учителей, что в то время было крайне редким явлением. Иноземцам, по всей видимости, было поручено не преподавать царевнам науки, а готовить их к замужеству за принцев европейских дворов. Поэтому главной заботой было научить царских дочерей иностранным языкам, танцам и, конечно же, хорошим манерам.

Как отмечают очевидцы, племянницы царя Петра были вежливы, благовоспитанны и весьма недурны собой. Среди трех сестер царевна Анна была самой привлекательной и отличалась особой миловидностью. В пятнадцать лет она благодаря своим не по возрасту развитым формам уже не казалась подростком. Вот только в ее характере даже в этом возрасте проявлялась какая-то особая суровость и жесткость. Повлияла, по-видимому, нездоровая атмосфера, царившая при дворе матери, женщины крайне суеверной и глубоко религиозной, в окружении которой постоянно находились нищие богомольцы, калеки, уроды и юродивые. Однако набожность и сердоболие царицы Прасковьи уживались с беспредельной жестокостью к дворне — это можно назвать родовой чертой Салтыковых.

Анне не было и шестнадцати лет, когда Петр I потребовал, чтобы все члены царской семьи перебрались в Санкт-Петербург — город, построенный на берегах Невы и объявленный российской столицей. Царица Прасковья, всегда послушная желаниям государя, поспешила поехать на новое местожительство, хотя расставаться с налаженным хозяйством ей было нелегко. В марте 1708 года бесконечная вереница повозок с царицей, царевнами, многочисленной прислугой и вещами потянулась по едва проложенной дороге на запад. Вблизи скромного жилища государя вдовствующей царице с дочерьми в полную собственность был отведен большой дом.

В Петербурге жизнь дочери вдовствующей царицы Прасковьи, Анны, очень преобразилась. Начались бесконечные выезды, увеселительные прогулки, катания, обеды, фейерверки, на которых она присутствовала со всей царской семьей, окруженная почетом и вниманием. Это, конечно же, льстило молодой девушке.

Так прошли два беззаботных года, когда вдруг прозвучало страшное слово «замуж». Дядя решил определить дальнейшую судьбу своей племянницы.

Весной 1710 года царь Петр I устроил помолвку Анны с восемнадцатилетним герцогом Курляндским Фридрихом Вильгельмом. Состоялась она в отсутствие самого герцога. Его персону представлял гофмаршал двора, который от имени своего господина обратился к российскому государю с просьбой руки царевны. Это по тем временам было неудивительно. Ведь согласно обычаям московской старины жених мог увидеть свою невесту лишь на свадьбе. До этого момента судьбу будущих супругов решали либо их родственники, либо сваха. Да и в практике западноевропейских дворов знакомство жениха и невесты чаще всего происходило во время свадебного пира, а до этого они лишь обменивались портретами.

Со времен царя Петра брачные контакты в России постепенно начали приобретать политическое значение. Ведь родство с европейскими владетельными домами давало возможность каким-то образом влиять и на дела в Европе. Правда, в начале XVIII века в представлении Запада Московия оставалась варварским государством и среди кандидатов в мужья царским дочерям пока еще не было представителей таких больших государств, как Англия, Испания или Франция. (Попытка Петра I выдать свою дочь, красавицу Елизавету, за французского принца не увенчалась успехом. Брачный контракт так и не был подписан. Из Франции пришел отказ.)