Русские здесь: Фильм, помогающий Андропову - [21]

Уровень положительных и отрицательных примеров в кинофильме — унизителен. И для нас, эмигрантов, и для авторов, которые именно и только эти примеры и выбрали в качестве интересных. Даже в СССР давно отказались от такого дурного вкуса, именуемого ’’оголтелая пропаганда”.

Фильм инкриминирует русским, что у них ’’неправильные” понятия о свободе и демократии. Не сомневаюсь, что именно словами о свободе и будут сегодня защищаться телевизионщики от обвинений в некомпетентности и предвзятости. Однако никто из эмигрантов не был против свободы как свободы.

Важно — кем и зачем используется свобода.

Совершенно случайно, два незнакомых с данным вопросом журналиста получили возможность и свободу обучить Америку через телевидение о ’’русских здесь”. Случайно. Наспех. Не продумав. Без ответственности.

И вместо расширения свободы эмигрантов они приложили свои усилия, чтобы ’’русских здесь” еще больше ограничили. Подозрениями, недоброжелательством, даже ограничениями допуска в Америку. Телевидение почувствовало себя таким свободным от человеколюбия, что даже задало провокационный вопрос: ”А хотим ли мы, чтобы эти русские от нас уехали?”

Перечитайте еще раз эту фразу — внимательно, по буквам. Ведь она значит ни что иное, как ’’Хотим ли мы, американцы, лишить русских нашей американской свободы?” Лишить свободы сто тысяч новых американцев — вот куда использовали телевизионную свободу два журналиста! И издевательски прибавили как ’’обоснование”: — ”У русских другие понятия о свободе и правде”.

Эта фраза, как удар молнии, вмиг наполнила ’’теории” насильников, провоцировавших все геноциды истории. Гитлер точно такими же словами объяснял, почему ’’немцы должны хотеть” освободиться от евреев. Только потому, что у ’’евреев-пришельцев” другие, не немецкие понятия о свободе и правде. Не раийское, а ервейское ’’менталити”. Помнится, в одной книжке антисемитской так и было сказано: ’’Для евреев свобода — есть свобода обманывать других”.

Я не думаю, что авторы фильма ’’Русские здесь” были достаточно образованы, чтобы знать исторические параллели. Но, очевидно, что таких журналистов, свободных от совести, нельзя допускать к свободе информации.

Теперь — эпилог.

Кому такой фильм выгоден?

Забудем о КГБ на минуточку.

Если бы в фильме была чистая истина, то безусловно, Америке нужно и выгодно знать правду о мерзком лице вновь приехавших из СССР эмигрантов. Но — если в фильме только ложь? Тогда — зачем и с какой целью телевидение пошло на провокацию? Против ста тысяч американцев, против принципов демократии, против свободы и правды? Против честных людей? Против тех, кто сейчас еще в СССР и только мечтает об эмиграции?

Какими глазами американкие телезрители будут после фильма смотреть на демонстрации в защиту Щаранского? Неужели: ”Ага, хотят еще одного притащить сюда нахлебника и критика?” А манифестации и акции русских эмигрантов против тоталитаризма станут квалифицироваться как: ’’русские” здесь не работают, а в рабочее время мешают уличному движению”. Такой результат неизбежен, если великое событие обсуждается и низводится на уровень ’’мнения улицы”.

И последнее. Если у беглецов от коммунизма ’’неправильные понятия о свободе и правде”, то у кого правильные? У коммунистов с двумя телевизионными журналистами?

Уверен, что такая ’’свобода мыслей”, ’’свобода бесчеловечности” не выгодны Америке. Не выгодно Америке отказываться от ста тысяч русских эмигрантов и следующих. Работающих и не рабски мыслящих.

Кому же выгодно показать ’’русских здесь” в ложном свете?

Только тем, для кого понятия ’’свобода” и ’’правда” не значат то же самое, что для нас, для всех американцев. Выгодно это только для врагов Америки.

В. Тетерятников

("Новое Русское Слово ”)

2 июля 1983

AN OPEN LETTER TO THE PROGRAM DIRECTOR OF CHANNEL 13, WNET NY

Dear Ms. Konner:

The film “The Russians Are Here”, aired twice on Channel 13, disturbed many Russian emigres, and also many Americans who are thoroughly familiar with the third wave of emigration from the USSR. This film suggests that almost all Russian emigres are either kooks, or citizens who have been so drugged by Soviet education that they are incapable of evaluating the merits of freedom and democracy.

Of course, you can say: “But what can we do if the Russian poet Lev Khalif says that in the USSR he felt like an individual, because they watched him, that is, at least the police organs paid attention to him, but that here no one needs him or his books, and he does not feel like an individual?”.

Of course you can say that it is not an American, but the Russian writer Sergey Dovlatov who testifies that here it is difficult to be a journalist because one has to think, to search, to ponder over what to write and how to write it, while in the USSR everything is already formulated, everything one has to write is directed from above. Or, of course, you can note ironically that it is our own Russian poet, Konstantin Kuzminsky, who is sprawled half-drunk on a couch in embrace with a sober dog and a drunken friend, haughtily spouting nonsense, and not an American connoisseur of marijuana. You could, of course, go on and say that these are Russian Journalists — Vail and Genis — who are affirming that there is not political activism in Russia, and that only a vodka unities friends, forgetting about those things which all thinking American know, that is, the human rights movement, the struggle of the faithful for the right to belieive in God, and the nationalist movements in the Baltic States, Russia, the Ukraine, Georgia, and Armenia.