Русские семьи счастливы по-своему - [3]

Итак, откуда именно в нашем танцующем (хотя это, наверное, слишком громко сказано) кругу появилась Света, я не помню. Кто-то ее привел. Ее и еще пару подруг, которые совсем стерлись из памяти. В общем, Света в этой стайке была явной фавориткой. Стройная, ростом около 170, рыжеволосая, с симпатичным, курносым личиком и совершенно идеальной формы попой. Попа была выгодно подчеркнута джинсами „на бедрах“ и крохотной татуировкой в виде бабочки на копчике. Последняя деталь, помнится, особенно меня впечатлила.

В тот вечер мы проводили девчонок до метро и продолжили развлекаться где-то неподалеку. Но я обзавелся номером телефона Светы и уже на следующий день ей позвонил.

Мы встретились в Макдональдсе. По тем временам (середина 1990-х), это было относительно пристойное место для первого свидания. И не сказать, чтобы бюджетное. Света „съела“ ровно половину моей стипендии в виде куриных наггетсов и еще каких-то бутербродов с колой. По счастью, в тот момент я немного подрабатывал и мог себе позволить угостить девушку.

Света жила в Королеве, было ужасно неудобно. Но она часто и подолгу гостила у своей подруги, живущей в Москве отдельно от родителей, и это в корне меняло дело. Мы встречались еще несколько раз, и в одну из встреч забрели на огонек к той самой подруге, которая как раз очень торопливо собиралась в театр. Театр она ради нас отменять не стала и, наскоро познакомившись со мной, посоветовала „чувствовать себя, как дома“. Ну, мы и почувствовали. Света оказалась довольно опытной любовницей. У нее были точеная фигура и зычный голос, которым она пользовалась от души и без стеснения. Ее крики в густонаселенном панельном доме сначала меня немало смущали, но потом я вошел во вкус.

Наши встречи стали регулярными. Иногда мы ходили в кино, театры и на светские и околосветские тусовки. Иногда ходили в гости к той самой подруге или к моему приятелю. Оба по совпадению жили одни и почти не бывали дома. Мы стали де факто парнем и девушкой, и примерно полгода этот статус сохранялся и устраивал нас обоих.

Не могу сказать, чтобы я испытывал какие-то особенно глубокие чувства. Мне, безусловно, нравилось то, что Света красива, мне нравился секс с ней, но говорить о чем-либо серьезном с этой девушкой было практически невозможно. Просто потому, что на любой вопрос у нее имелось свое мнение, и мнение это было нарочито простецким, очень банальным и без шансов на его перемену. С тем же успехом можно было обсуждать события дня, последний фильм или прочитанную книжку с бабушками у подъезда или с соседскими спивающимися доминошниками. Это относилось и к литературе, и к музыке, и к массе всего. Вплоть до одежды. Ее семья жила в Королеве, и она с ней постоянно не ладила, причем без видимых причин. Непонятно из-за кого или из-за чего, но любой разговор на бытовые темы у них сразу же начинался на повышенных тонах, и потом децибелы только нарастали. Так что в конце уже решительно нельзя было понять, с чего все началось, но, по всему выходило, что семья состоит из неблагодарной эгоистичной дочери и туповатых, эгоистичных же родителей.

Что думала про меня Света, я не знаю. Возможно, тоже ничего особо романтичного, но я, по ее словам, был „перспективным“. Что конкретно могло означать это слово, я затруднялся объяснить даже самому себе.

Однако отношения длились, время шло, и Света уж как-то очень нарочито захотела замуж (тоже совершенно банально: с ЗАГСом, пупсом на капоте и банкетом в ресторане по соседству в Королеве). И стала постоянно подводить разговор к совместному проживанию. Такая перспектива меня совсем не радовала и волей-неволей накладывала отпечаток на все отношения. Я мог выносить Свету и даже наслаждаться ее обществом раза два в неделю, но более долгие промежутки времени вместе становились похожи на ожидание в каком-то невероятно унылом присутственном месте. Все мысли при этом сводились к одной: „Когда же ты уйдешь?!“

В общем, еще через два месяца мы расстались по моей инициативе. Я пригласил Светлану в кафе и сообщил, что хотел бы перестать общаться. Мне это решение далось на удивление легко. Она тоже довольно спокойно восприняла эту информацию. Сказала, что, возможно, мы могли бы иногда встречаться просто ради секса. В тот момент эта идея показалась мне интересной, но больше мы не виделись.

Света звонила мне еще пару раз месяца через два, но я уже был увлечен новым романом, разговаривал сухо и на встречи не соглашался. На третий раз она позвонила и начала что-то говорить про непорядочность с моей стороны, какие-то выкидыши, якобы имевшие место, презрение со стороны родителей, и вообще вела себя довольно нервно. Я внес ее телефон в черный список и с тех пор уже ни разу ее не слышал.

Иногда я ее вспоминаю. Надеюсь, у нее все сложилось хорошо, и она не держит на меня зла… Светлана, если читаешь – прости. Надеюсь, твоя совершенная попа с бабочкой осталась неподвластна времени».

Взгляд психологов на историю:

Для Валеры Света была интересным и легким приключением. Единственное, о чем он жалел и вспоминал после разрыва отношений, – это «попа красивой формы с бабочкой над ней». Ему льстило, что такая красивая и яркая девушка была с ним, он с удовольствием рассказывал о ее внешности. Он отмечал, что Света была опытной и чувственной любовницей.