Русские поэты XX века - [5]

Твой облик реет властной чарой:

Венец рубинный и сапфирный

Превыше туч пронзил лазурь.

Россия! В злые дни Батыя

Кто, кто монгольскому потопу

Возвел плотину, как не ты?

Чья, в напряженной воле, выя,

За плату рабств, спасла Европу

От Чингис-хановой пяты?

Но из глухих глубин позора,

Из тьмы бессменных унижений,

Вдруг, ярким выкриком костра, —

Не ты ль с палящей сталью взора,

Взнеслась к державности велений

В дни революции Петра?

И вновь, в час мировой расплаты,

Дыша сквозь пушечные дула,

Огня твоя хлебнула грудь, —

Всех впереди, страна-вожатый,

Над мраком факел ты взметнула,

Народам озаряя путь.

Что ж нам пред этой страшной силой?

Где ты, кто смеет прекословить?

Где ты, кто может ведать страх?

Нам – лишь вершить, что ты решила,

Нам – быть с тобой, нам – славословить

Твое величие в веках!

1920

ВЕСНОЙ

Не в первый раз твои поля

Обозреваю я, Россия;

Чернеет взрытая земля,

Дрожат, клонясь, овсы тугие

И, тихо листья шевеля,

Берез извилины родные.

Вот косогор, а вот река,

За лесом – вышка колокольни;

Даль беспредельно широка,

Простор лугов, что шаг, раздольней;

Плывут неспешно облака,

Так высоко над жизнью дольней.

Вы неизменны, дали нив,

Где свежий колос нежно зреет!

Сон пашни новой, ты красив,

Тебя встающий день лелеет!

И с неба радостный призыв

Опять в весеннем ветре веет.

Да, много ты перенесла,

Россия, сумрачной невзгоды,

Пока, алея, не взошла

Заря сознанья и свободы.

Но сила творчества – светла

В глубоких тайниках природы.

Нет места для сомнений тут,

Где вольны дали, глуби сини,

Где васильки во ржи цветут,

Где запах мяты и полыни,

Где от начала бодрый Труд

Был торжествующей святыней!

7 июня 1920

БОЛЕЗНЬ

Демон сумрачной болезни

Сел на грудь мою и жмет.

Все бесплодней, бесполезней

Дней бесцветных долгий счет.

Ночью сумрак мучит думы,

Утром светы множат грусть

За окном все гулы, шумы

Знаю, помню наизусть.

То, что прежде так страшило,

Стало близким и простым:

Скоро новая могила

Встанет – с именем моим.

Что ж! Порвать давно готов я

Жизни спутанную нить,

Кончив повесть, послесловья,

Всем понятного, не длить.

Только жаль, мне не дождаться

До конца тех бурь слепых,

Что гудят, летят, крутятся

Над судьбой племен земных.

Словно бывши на спектакле,

Пятый акт не досмотреть

И уйти… куда? – во мрак ли,

В свет ли яркий?.. Мысль, ответь!

1920

МИР ЭЛЕКТРОНА

Быть может, эти электроны —

Миры, где пять материков,

Искусства, знанья, войны, троны

И память сорока веков!

Еще, быть может, каждый атом —

Вселенная, где сто планет;

Там все, что здесь в объеме сжатом,

Но также то, чего здесь нет.

Их меры малы, но все та же

Их бесконечность, как и здесь;

Там скорбь и страсть, как здесь, и даже

Там та же мировая спесь.

Их мудрецы, свой мир бескрайный

Поставив центром бытия,

Спешат проникнуть в искры тайны

И умствуют, как ныне я;

А в миг, когда из разрушенья

Творятся токи новых сил,

Кричат в мечтах самовнушенья,

Что Бог свой светоч загасил.

13 августа 1922

ЛЕСНАЯ ТЬМА

Безлюдье. Глушь. Зеленоватый

Свет. Но в тиши есть голоса, —

Те, чем живут, те, чем чреваты

В июльский жаркий день леса.

Писк птицы; стрекот насекомых;

Скрип двух стволов; да вдалеке,

Меж звуков чуждых, но знакомых,

Моторной лодки треск в реке.

Нет! чу! еще! сквозь мириады

Зеленых листьев – плащ земной —

Шум, что не ведали дриады:

Гудит пропеллер надо мной.

Не знаю, здесь, где полюс близко,

Блуждал ли древле старый Пан, —

Но хищным шипом василиска

Его встревожил бы биплан.

Гуд оживленного металла

Прорезал дали; власть ума Богов

Эллады разметала,

И светит вдруг лесная тьма.

Шум листьев в сумрачном хорале

Притих; идут смелей, грозней,

«Электроплуг, электротраллер,

Чудовища грядущих дней.

19 июля 1923

Литература

Брюсов В. Жизни мгновения. Стихотворения. М., 1997.

Мочульский К. А. Блок. А. Белый. В. Брюсов. М., 1997.

Шаповалов М.А. Валерий Брюсов. М., 1992.

М.А. Волошин (1877–1932)

Максимилиан Александрович Волошин – один из крупных мастеров русской поэзии серебряного века.

С 1901 по 1916 год он жил в основном в Париже, много путешествуя по Европе и по России. Его первые поэтические опыты создавались в русле символистской поэтики. Он печатался в знаменитых журналах «Весы» и «Золотое руно». Итогом первого этапа его поэтической деятельности явился сборник «Стихотворения» (1910), заслуживший высокую оценку таких мастеров символистской поэзии, как И. Анненский, В. Брюсов, А. Белый и другие.

Дальнейшая творческая эволюция Волошина свидетельствовала о его сближении с акмеизмом – сборники «Иверни» (1918) и «Демоны глухонемые» (1919). В одной из своих автобиографий он писал: «Я родился 16 мая 1877 года в Духов День, когда «земля именинница». Отсюда, вероятно, моя склонность к духовно-религиозному восприятию мира… 1900-й год, стык двух столетий, был годом моего духовного рождения».

Рубеж веков наложил особый, метаисторический отпечаток на своеобразное переживание поэтом пространства и времени, характерное для многих поэтов и философов начала двадцатого века, и предопределил формирование Волошина как поэта-мыслителя, поэта-пророка:

Изгнанники, скитальцы и поэты —

Кто жаждал быть, но стать ничем не смог…

У птиц – гнездо, у зверя – темный лог,

А посох – нам и нищенства заветы.

В 1916 году он вернулся в Россию, поселившись в Крыму, в хорошо известном ему Коктебеле. С этим местом и будет связана вся его дальнейшая судьба. Октябрьский переворот Волошин оценил как акт грубого насилия, высказав, однако, надежду, что за ним последует очищение и преображение России. Жестокое разочарование постигло его, человека, ставшего затем достойным продолжателем традиций высокой русской культуры в условиях всеобщего распада и разложения. Характерный факт: до шестидесятых годов имя Волошина в Советском Союзе даже упоминать было запрещено, а первое переиздание его стихов появилось только в год столетия со дня рождения.