Русские подвижники 19-ого века - [17]

В 1840 г. преосв. Антоний сильно ослабел и просил увольнения на покой, с жительством в Киево-Печерской Лавре. Но Государь, хорошо знавший и почитавший архипастыря, изъявил желание, чтоб он не спешил оставлять столько уже обязанную ему паству, и он решился остаться в Воронеже до смерти, продолжая согревать своею любовью все, что прикасалось к нему.

Отношение преосв. Антония ко вверенным ему людям лучше всего объяснят следующие его слова к одному благочинному: "Псалмопевец говорит: тебе оставлен нищий; сиру ты буди помощник. — Кто это ты? — Я, архиерей, и ты, благочинный. Когда увидишь бедного или беспомощного сироту, донеси мне о них. Некоторые бедные не смеют спросить, другие не могут этого исполнить. Обязанность твоя указать мне на них. Без тебя я не могу подать помощь убогим, а без меня ты не можешь утереть их слез". Не только по письменному, но и по словесному заявлению благочинных, преосвященный выдавал помощь.

Он был одним из самых деятельных членов Воронежского попечительного о бедных комитета, склонял к пожертвованиям и нередко вносил от неизвестных благотворителей по триста и пятисот руб.

В 1835 г. в архиерейском доме открыт Воронежский тюремный комитет. Кроме взноса деньгами, преосвященный в большие праздники посылал в тюремный замок белого хлеба, рыбы и другой провизии. В 1840 г. поднялись цены на хлеб; для покрытия недостатка архипастырь внес от лица святителя Митрофана полторы тысячи. Он также уговорил начальника губернии, чтоб у арестантов было освещение не конопляным маслом, от которого копоть и мало света, а сальными свечами, так как владыка снабжал арестантов книгами для чтения.

И в казармы для солдат, и в тюрьмы преосвященный Антоний пожертвовал святые иконы и ежегодно давал деньги на масло для того, чтоб в праздники светили лампады. В тюрьму были им даны евангелие, псалтыри, молитвенники, полная годовая Четьи-Минея святителя Димитрия Ростовского и творения святителя Тихона. По его распоряжению, утром и вечером один из заключенных читал положенные Церковью молитвы, а прочие молились; также читались акафисты Спасителю и Божией Матери. Днем один из грамотных читал вслух Евангелие, Апостол и Жития святых.

В 1840 г. была засуха, длившаяся несколько недель. Попечительный о пастве своей преосвященный Антоний за обедней 21 июня молился о дожде. После обедни стали собираться тучи; владыка в своем саду рассматривал трещины, образовавшиеся в пересохшей земле. В 4 часа пролился обильный дождь.

При том высоком почитании, которым был окружен преосвященный Антоний, к нему стекалось множество посетителей, и он никому не затворял дверей своего дома. Кто-то спросил его, как приобрел он всеобщую любовь. И он отвечал — "любовию".

Посетителей он принимал после обеден и вечером. К нему шли и ехали, как к родному; он вникал в жизнь людей, сочувствовал и помогал молитвою, советом, деньгами. Ему был дан великий дар назидательного обращения. Многие, ради его благочестия со страхом приступавшие к нему, ощущали необыкновенную радость, увидев его, и ощущали эту радость и по выходе. Многие плакали, слушая его. Он любил угощать трапезой, говоря: "Нельзя не принять приезжих, они гости святителя Митрофана, а я его служка!"

На прощание преосвященный непременно дарил гостей иконами, книгами и большими белыми хлебами. Часто он давал иконы согласно с тайным сердечным желанием лица, и иногда такие, которых посетители раньше долго искали и не могли найти.

В беседах с посетителями преосвященный Антоний поучал ревности церковной, строгому хранению постов, молитве, милосердию. О сострадании раз сказал: "Скорбь о ближних иногда полезнее для души собственной скорби". Однажды, заметив в церкви небрежно крестившегося, он потом учил его, как надо креститься. Убеждал чаще приступать ко святому причастию; богатым и знатным, погруженным в суету, ублажать простых богомольцев, нищих духом, увещевал их помогать бедным, строить храмы.

Учил преосвященный Антоний тайной молитве так, что если кто прервет ее своим приходом, чтоб не подать виду, что молился, и по уходе снова начать молитву. Заповедал постоянно творить молитву Иисусову, а при наступлении каждого часа произносить приветственную песнь "Богородице, Дево, радуйся!" Советовал поминать молитвою и милостынею усопших, говоря, что праведной душе от молитвы Церкви бывает большая радость, а грешной облегчение. Прославлял кротость и смирение, указывая, что смиренный уподобляется Сыну Божию. Из святых отец сам особенно часто читал творения Иоанна Златоуста и другим на них указывал. Родителям советовал, чтоб они учили детей славянскому языку. И хвалил старый Воронежский обычай, чтоб отцы давали в приданое дочерям Евангелие и полный год Четьи-Минеи. Однажды, когда пришли к преосвященному директор, инспектор и учителя гимназии, он сказал им: "Вы мои помощники; я один ничего сделать не могу. Я подобен стоящему на колокольне. Зову. Но кто меня слышит? Насаждайте в детях страх Божий. Запечатлевайте в сердцах их святую веру, любовь к Церкви и Ее уставам, любовь к Царю и отечеству. Вот наше христианское богатство!"