Русские патриархи, 1589–1700 гг - [30]
Но никакими усилиями Годунов не мог выполнить этого обещания, при всей своей энергии и прославленной Иовом премудрости он не в силах был остановить развитие Великого разорения и социального озлобления, толкавших Россию в страшную гражданскую войну. Трех неурожайных лет было достаточно, чтобы все усилия Бориса Федоровича пошли насмарку. Что значила политическая демагогия, будто царь день и ночь трудится, чтобы было «во всех землях хлебное изобилование, житие немятежное и неповредимый покой у всех ровно», если по всей стране голод и смерть косили людей?!
В 1601—1603 г. «много людей с голоду умерло, а иные люди мертвечину ели и кошек, и люди людей ели; и много мертвых по путям валялось и по улицам; и много сел позапустело; и много иных в разные грады разбрелись и на чужих странах померли…». Так записал очевидец тех страшных лет на полях рукописи [27]. Тяжело было крестьянам, оброками наполнявшим царские, помещичьи и монастырские житницы и не имевшим своих запасов зерна, прикрепленным к земле закрепостительными указами Годунова. Еще страшнее голод был для горожан.
Борис Годунов незамедлительно, уже в ноябре 1601 г. узаконил меры против спекуляции хлебом в городах, установил твердые цены, позволил посадским общинам реквизировать закрома спекулянтов, бить их кнутом и сажать в тюрьму. Колоссальные деньги были выделены для раздачи малоимущим горожанам. Царь провел розыск хлебных запасов по всей стране и открыл для распродажи по твердым ценам царские житницы. Он даже нарушил свое обещание и казнил нескольких мошенников, портивших хлеб при выпечке. Принципиальный крепостник даже восстановил частично Юрьев день! [28]
Все было всуе. Огромные запасы хлеба у архиереев и монастырей, помещиков и вотчинников из высшей знати, неразрывно связанных с системой оптовой торговли, не мог реквизировать даже царь. «Сам патриарх, — писал свидетель событий, — имея большой запас хлеба, объявил, что не хочет продавать зерно, за которое должны будут дать еще больше денег» [29]. Хлебные спекулянты сами перешли в наступление, установив форменную блокаду городов. Царский указ от 3 ноября 1601 г. прямо говорит о заставах, которыми перекупщики во многих местах перерезали дороги, чтобы «крестьян с хлебом на торг и на яр–манку для вольные дешевые продажи» не пропустить. [30]
Москва, получившая самые большие дотации из казны деньгами и продовольствием, столица, в которой Годунов развернул щедро оплачиваемые общественные работы для малоимущих, вымирала вместе с прочими городами. За два года четыре месяца на трех московских кладбищах–скудельницах в братских могилах было похоронено 127 тысяч жертв голода. Говорили, что в то время вымерла «треть царства Московского».
Казалось, злой рок преследует патриарха Иова, превращая в проклятие для страны каждое его слово. Все происходило прямо противоположно тому, что было записано в присяге Годунову. Продолжался массовый исход населения за границы, не только к шведам, «в немцы» и Речь Посполитую, но даже в Крым к в Ногаи! С крестьянами и холопами бежали из страны, перебирались за Уральский хребет, уходили к казакам на дикие окраины разорившиеся дворяне, оголодавшие стрельцы, пушкари, горожане.
Как грозовые тучи, собирались на границах государства те, кто не смирился с режимом, надеялся с оружием в руках отстоять свои права. Пройдет еще немного времени, и вместе с интервентами выбитые из своей страны и социального уклада россияне хлынут обратно, сметая войска царя Бориса и неся на своих мечах кровавые отсветы гражданской войны.
В условиях кризиса не было уже речи о «правде» в судах и приказах, лжесвидетельства и клятвопреступления умножились неимоверно, правительственные чиновники не только не получали безусловной помощи, но и гибли от рук местного населения. Убийство, душегубство, разбой, грабеж, «скоп и заговор и всякое лихое умышление» стали повседневным, обыденным делом.
Осенью 1603 г. многочисленные отряды беглых холопов и других деклассированных элементов, собиравшиеся в лесах и буераках вдоль дорог, соединились в армию под предводительством Хлопка и двинулись на Москву. Напрасно Годунов посылал карательные отряды в Коломну, Волоколамск, Можайск, Вязьму, Медынь, Ржеву, Белую и другие города и уезды: вскоре ему пришлось укреплять саму столицу.
В решающем сражении повстанцы, по словам «Нового летописца», «бишася, не щадя голов своих» и убили самого командующего царским войском И. Ф. Басманова. Тогда правительственные полки, «видя такую от них над собою погибель, что убиша у них разбойники воеводу, и начаша с ними битися, не жалеюще живота своего, и едва возмогаша их, окаянных, осилить, многих их побита: живи бо в руки не давахуся. А иных многих и живых поимаша, и тово же вора их старейшину Хлопка едва возмогаша жива взяти, что изнемог от многих ран. А иные уйдоша на украйну (южные окраины. — А. Б.) и тамо их всех воров поимаша и всех велеша перевешать» [31].
Это было первое сражение гражданской войны, еще невиданной на Руси; оно показало невероятную жестокость, кровопролитность и упорство предстоящей схватки. «Нас ожидает не крымская, а совсем иная война», ~ говорили между собой опытные воеводы Петр Шереметев и Михаил Салтыков
