Русские ночи - [82]
Виктор. Нападая на противоположные выводы из одинаких происшествий, ты забыл, что необходимо принимать в расчет разные обстоятельства, как, например, географическое положение, климат…
Фауст. Англия немножко побольше Исландии и почти в одинаких физических обстоятельствах — отчего такая разница в судьбе этих двух островов?.. климат? отчего англичане, переселившиеся в Северную Америку, не сделались индейцами, а индейцы англичанами? отчего евреи, цыгане не приняли нравов всех тех климатов, где они находились и находятся?
Виктор. Причина простая: народный характер, дух времени… Фауст. Ты произнес два важные слова, только одного я не понимаю, на другое потребую объяснения. Что такое, например, дух времени? я это слово встречаю очень часто, но определения его еще не видал нигде…
Виктор. Определить это слово трудно, но смысл его довольно понятен; под духом времени разумеют отличительный характер всех действий человечества в данную эпоху, общее направление умов к тому или другому предмету, к тому или другому образу мнений, общее убеждение, — наконец, нечто соответствующее возрасту отдельного человека, нечто необходимое, неизбежное…
Фауст. Кажется, ты определил довольно верно; но вот вопрос: откуда берется это общее направление, это общее убеждение? зависит ли оно от одной какой-либо мощной причины, или от нескольких разных начал? Если дух времени происходит от одного начала, то он должен производить одно общее убеждение, исключающее все другие убеждения; если дух времени проистекает от различных начал, тогда убеждение, им производимое, не может быть общим, ибо оно разделится на несколько разных убеждений, из которых каждое будет иметь притязание на первенство, и тогда: прощай необходимость. Возьмем частный пример: какой, например, по-твоему, характер настоящего века?..
Виктор. Промышленный, положительный, это ясно как дважды два — четыре.
Фауст. Хорошо; вот необходимое призвание нашего века, не так ли? мы во всем ищем положительной, осязаемой пользы, не так ли?
Виктор. Без сомнения.
Фауст. Если так, то объясни мне, сделай милость, каким образом музыка существует в нашем веке? в нашей положительной эпохе она совершенная невозможность, нелепость! всякое другое искусство имеет хотя отдаленную пользу; поэзия нашла себе уголок в так называемых дидактической и анакреонтической поэзии; посредством стихов можно научить, например, хоть как нитки мотать; Делиль написал руководство для садовников[214]; не помню кто — поэму о переплетном деле; живопись напоминает вещественные предметы и годится для изображения машин, домов, местностей и других полезных предметов; архитектура — и говорить нечего. Но музыка? музыка решительно не может доставить никакой пользы! как же она уцелела в нашем веке, где на каждом шаге вопрос: а к чему это полезно? другими словами: а к какой денежной операции это пригодно? — Если бы люди имели несчастие быть вполне логическими, они бы должны были выбросить музыку за окошко, как старую рухлядь. Человек, который, слушая музыку, сказал: Sonate! que me veux-tu? {* Соната! чего ты от меня хочешь? (франц.).} — был человек весьма логический, ибо действительно посредством музыки нельзя себе выпросить даже стакана воды. Как втерлось это бесполезное искусство в наше воспитание? отчего почтенному фабриканту хочется, чтоб дочь его бренчала на фортепьянах? зачем он на музыкальные уроки и на инструменты тратит деньги, которые бы могли быть употреблены на более полезные предметы?
Виктор. Утешься, причина такого мотовства очевидна: тщеславие и больше ничего!
Фауст. Согласен! музыка действительно втерлась в новейшее общество в одном из его маскарадных платьев, под покровительством тщеславия, но почему наше тщеславие подружилось именно с музыкой? почему, например, не с кухней? что было бы гораздо легче и гораздо полезнее? Тут случилось нечто довольно странное и любопытное. Почтенному фабриканту, заставлявшему свою дочь играть блистательные варияции на di tanti palpiti[215], {Ради стольких волнений (итал.).} никак не приходило в голову, что несколько пустых филантропов, занимающихся исправительною системою, наткнулись на факт, вполне непонятный: они заметили, что лишь те из преступников склонны к исправлению, в которых оказывается расположение к музыке. {* Appert, "De bagnes et prisons", 3 vol., in 8ь, и многие другие книги по сей части.} Что за странный термометр!
