Русские народные говоры - [21]

Поэтому, когда говорят о диалектных явлениях в области лексики, то при этом имеют в виду традиционную лексику, традиционный состав словаря, живущий в говорах длительное время и не сразу выходящий из употребления, имеют в виду лексику, издавна известную в говорах.

В традиционной лексике говоров можно вскрыть ряд пластов, восходящих по своему происхождению к различным историческим эпохам жизни русского народа. Известно, что словарный состав языка складывается на протяжении ряда эпох; изменения общественно-экономических условий жизни населения, развитие производства, изменения быта, культуры и т. д. — все это накладывает отпечаток на язык: чутко реагирующий на все эти изменения словарный состав языка беспрерывно пополняется новыми словами, возникающими с развитием общества; вместе с тем происходит и отмирание старых слов, связанных со старыми, исчезнувшими условиями жизни народа. Однако устаревшие слова не всегда одинаково равномерно утрачиваются во всех диалектах языка. Некоторые из них продолжают жить долго после того, как они исчезли в иных говорах.

Пласты традиционной лексики говоров в целом одни и те же для любых диалектов, но элементы, из которых они складываются, могут быть в достаточной степени различны в разных русских говорах.

Так, например, в традиционной лексике говоров можно вскрыть пласт слов, восходящих к далекой эпохе родового строя. К таким словам относятся прежде всего термины родства. Среди этих слов есть такие, как отец, мать, сын, дочь, которые были и остались общенародными словами. Но в говорах к ним примыкают еще и иные, переставшие уже быть общенародными. К таким терминам родства относятся: золо́вка — сестра мужа, своя́ченица — сестра жены, сноха́ — жена сына по отношению к его отцу, шу́рин — брат жены, де́верь — брат мужа, неве́стка — жена брата или жена сына (по отношению к матери его), или жена брата по отношению к жене другого брата, свёкор и свекро́вь — отец и мать мужа по отношению к жене, тесть и тёща — отец и мать жены по отношению к мужу, брата́н — двоюродный брат. В Беломорских северновеликорусских говорах двоюродную сестру называют словом — сестре́нница, а сестру жены — свесь. Эти слова являются древнерусскими, сохранившими в говорах свое исконное значение.

Такое подробное различение степени родства важно было именно в родовом обществе, когда отношения между людьми основывались на кровнородственных связях. Эта-то древняя терминология, как можно установить, и сохранилась в говорах в определенных элементах до наших дней. Некоторые из подобных слов в той или иной степени живут еще и в литературном языке, но они в нем потеряли уже во многом свое первоначальное значение. Так, например, слово невестка, более или менее сохранившееся в литературном языке, употребляется теперь в значении и «снохи», и «золовки», и «свояченицы», т. е. это слово утеряло свое исконное значение и стало синонимом к первоначально совершенно различным по значению словам. В местных же говорах древние различия в значениях этих слов держатся намного устойчивее.

Интересным явлением можно считать и то, что такие устаревшие слова бытуют в говорах в очень древнем звуковом и морфологическом обличии. Например, в Рязанских говорах до сих пор сохраняется древнерусская форма именительного падежа единственного числа слова свекровь — свекры́ (с’в’акры́), в Иркутских говорах употребляют форму зо́лва, а в Калининских зо́лвица — формы, восходящие к древнерусским зълва, зълвица (форма золовка — относительно новая в истории русского языка, так как о после л появилось в ней в результате «второго полногласия» после падения редуцированных ъ и ь в XII—XIII вв.).

Приблизительно к столь же отдаленному периоду истории относятся и слова, обозначающие сельскохозяйственную общину: мир («пойти всем миром», «на миру и смерть красна»), о́пчество; обозначения общественной уборки хлеба при помощи соседей и знакомых: толо́ка, ско́пка, со́йма, а также по́мочь.

Вероятно, со времени принятия христианства в русском языке существуют слова и выражения, связанные с церковными праздниками: до рождества, с пасхи, после троицы, до петрова дни, на масленицу, сретенские морозы и т. д. В наше время эти слова и выражения довольно устойчиво держатся в традиционном словаре говоров, но они обозначают теперь скорее не специально церковные праздники, а определенное время года, месяца и т. п.

Наличием всех этих слов русские говоры сближаются между собой, а по некоторым элементам — и с литературным русским языком. В литературном языке подобные слова сейчас служат лишь своеобразным средством при описании или при рассказе о прошлом времени, о прошедших эпохах — средством, к которому прибегают лишь при определенной необходимости. В говорах же они (если не все, то по крайней мере многие из них) в ряде случаев имеют иной характер, являясь подчас принадлежностью современного живого языка. И все же даже в местных диалектах эти слова и выражения находятся в несколько особом положении уже потому, что они характеризуют только язык старшего поколения носителей говоров. Молодежь же часто просто не знает всех слов традиционной лексики. В то же время в языке стариков эти слова входят скорее в пассивный запас словаря, нежели в активный, постоянно употребляющийся. Если слово обозначает явление, уже утратившееся в действительности, то оно оказывается ненужным в повседневном общении людей и поэтому переходит в пассивный запас словаря, чтобы в дальнейшем утратиться совершенно.