Русские конвои - [25]

15 июня адмирал Редер представил этот план Гитлеру и подробно объяснил все детали с помощью карты. Он подчеркнул, что погода играет на руку немцам, а полярные льды вынудят конвой следовать на расстоянии 150–200 миль от норвежских аэродромов на последнем отрезке пути. Адмирал особо отметил, что Люфтваффе господствуют в Баренцевом море, и потому английские корабли не осмеливаются заходить туда. Редер заверил Гитлера, что операция будет проводиться только, если будет исключен риск встречи с превосходящими силами английского флота, а Люфтваффе обеспечат надежное воздушное прикрытие «Тирпицу».

Как всегда, Гитлера больше всего беспокоила опасность повреждения тяжелых кораблей. Наибольшую угрозу для «Тирпица», по его мнению, представляли самолеты. Фюрер настаивал, что Люфтваффе должны обнаружить и вывести из строя вражеские авианосцы до того, как начнется операция. Это ограничение фактически поставило крест на «Ходе конем». Никто не мог гарантировать, что авианосцы будут обнаружены, а если и будут, то их удастся вывести из строя. Но Редер прекрасно знал, что спорить с Гитлером бесполезно, и решил провести операцию в два этапа. Как только будут обнаружены конвои, эскадра из Тронхейма перейдет в Вест-фиорд, следуя вдоль берега. Эскадра из Нарвика перейдет в Альтен-фиорд, расположенный недалеко от Нордкапа. После этого обе группы проведут дозаправку. Получив кодовый сигнал, который будет передан по радио после того, как Гитлер даст разрешение на операцию, обе группы выйдут в море и встретятся в 100 милях к северу от мыса Нордкап. Оттуда они двинутся на перехват конвоя в районе к востоку от острова Медвежий.

Оба конвоя вышли в море, как и планировалось, 27 июня. Мы проследим за конвоем PQ-17 под командованием коммодора Дж. К.К Даудинга. Конвой следовал в Архангельск, так как порт Мурманска временно не действовал после сильных бомбардировок. Один из транспортов сел на мель при выходе из Рейкьявика, а второй был поврежден плавучими льдами в Датском проливе и тоже был вынужден вернуться. Конвой сократился до 33 судов и танкера «Грей Рейнджер». Он тоже был поврежден льдами, и ему пришлось поменяться местами с танкером «Олдерсдейл», с которого заправлялись корабли сопровождения. Именно «Олдерсдейл» сопровождал конвой.

В полдень 1 июля конвой был обнаружен немецким самолетом и с этого момента почти непрерывно находился под наблюдением противника. Исключение составляли короткие периоды, когда конвой заходил в полосы тумана. Погода была хорошей, море спокойным, что позволяло кораблям сопровождения без труда принимать топливо с танкера. Несколько раз были замечены подводные лодки, но корабли эскорта вынуждали их погружаться, хотя одна все-таки успела приблизиться и выпустить торпеды, от которых конвою пришлось уклоняться. Во второй половине дня PQ-17 разминулся с обратным конвоем QP-13. Около 18.00 появились 9 торпедоносцев и атаковали конвой, но успеха не добились. Тем временем к конвою подошел контр-адмирал Гамильтон со своими 4 крейсерами. Он решил держаться в 40 милях севернее, чтобы его не заметил немецкий разведчик, следивший за конвоем. Гамильтон надеялся воспользоваться благоприятным случаем и атаковать карманный линкор, если тот попытается перехватить конвой без поддержки «Тирпица». Однако адмирал расположил свои крейсера не там, где следовало, если он собирался помешать немецким кораблям атаковать транспорты. Вечером 2 июля PQ-17 попал в густой туман. Это позволило ему незаметно повернуть на восток к острову Медвежий. Хотя немецкие самолеты временно скрылись, подводные лодки продолжали следовать за конвоем. Во второй половине дня адмирал Гамильтон решил известить немцев о своем присутствии и подошел к конвою на расстояние 20 миль. Он полагал, что немецкий самолет-разведчик заметил его, и снова удалился на прежнее расстояние. Однако немцы не увидели крейсера Гамильтона. Вскоре адмирал получил радиограмму из Адмиралтейства. В ней говорилось, что кромка льдов располагается дальше на север, чем предполагалось ранее. Гамильтон приказал поднять бортовой гидросамолет «Лондона», чтобы доставить командиру эскорта приказ повернуть конвой и пройти в 70 милях севернее острова Медвежий. В этом случае расстояние до аэродрома Банак, где находились основные силы немецкой авиации, должно было составить около 400 миль. Но капитан 2 ранга Брум, который имел инструкцию, требующую провести конвой как можно дальше на восток, если все идет нормально, повернул на север не так сильно, как требовал адмирал. Примерно в 22.15 крейсерское соединение снова сблизилось с конвоем. На этот раз немецкий разведчик заметил его и передал сообщение, что и требовалось контрадмиралу Гамильтону, так как незадолго до этого он получил сообщение о передвижениях немецких кораблей.

Присутствие американских крейсеров ввело в заблуждение немецкого пилота, который принял их за авианосцы. Впрочем, «Лондон» он принял за линкор.

В течение нескольких дней английские самолеты-разведчики не могли провести съемку немецких якорных стоянок. Только 3 июля летчики сообщили, что «Тирпица» и «Хиппера» в Тронхейме нет. Попытка осмотреть Нарвик снова провалилась. В действительности во второй половине дня 2 июля началась первая стадия операции «Ход конем». «Шеер» и «Лютцов» в сопровождении 6 эсминцев отправились в Альтен-фиорд, а «Тирпиц» и «Хиппер» вместе с 4 эсминцами — к Лофотенским островам, чтобы войти в Вест-фиорд. Однако «Лютцов» коснулся фунта, снимаясь с якоря, и больше в операции не участвовал, но остальные корабли проследовали по назначению. 3 эсминца из группы «Тирпица» тоже выскочили на мель, и с линкором остался лишь один.