Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды) - [63]
И в рассказе летописца о «Неврюевой» рати, и в отрывке из Книги пророка Иеримии присутствуют сходные смысловые мотивы. Это, в первую очередь, военное нашествие, вызванное отсутствием смирения князя Андрея перед волей Всевышнего. Во-вторых, это изгнание из собственных земель (ср.: «и побеже на неведому землю»; «…удалить вас из земли вашей и чтобы Я изгнал вас и вы погибли»). И, наконец, это разорение земель и пленение жителей княжества, которые тесно переплетаются с переселением израильтян в результате «Вавилонского плена».
Однако прямых указаний на отождествление «Ордынского» и «Вавилонского» плена в рассказе Лаврентьевской летописи о «Неврюевой рати» 1252 г. нет. Можно предполагать, что историософская концепция ордынского «ярма», «ига», «плена» находилось в период написания соответствующей статьи летописи в стадии формирования.
Таким образом, князь Александр Невский действовал в полном соответствии с ордынской политической практикой. Смена каана Монгольской империи требовала подтверждения инвеституры от принявших ранее власть в Каракоруме. Сообщение В.Н. Татищева о жалобе и «лести» Александра в отношении своего брата Андрея можно считать умозаключением самого исследователя.
Оправдание действиям князя Александра русские книжники второй половины XIII столетия искали в соответствиях с Библейскими сюжетами. Можно предполагать, что в период написания соответствующей статьи Лаврентьевской летописи о «Неврюевой рати» (1305 гг.[823]) и «Жития Александра Невского» (1263 г.[824]) начала формироваться историософская концепция «плена»-«пленения», наибольшее соответствие которой находили в «Вавилонском плене» израильского народа (в этом случае должен был быть прослежен временный характер данной зависимости. Ведь власть вавилонского царя ограничена Всевышним «доколе не придет время и его земле и ему самому» (Иер. 27, 7)).
Показательно, что в большинстве более поздних летописей акценты явно смещены. К примеру, в Софийской I летописи рассказ о «Неврюевой рати» представляет собой краткое перечисление событий, правда с добавлением некоторых частностей[825]. Как и в Московском летописном своде конца XV в., здесь отмечается, что князь Андрей был настигнут под Переяславлем на «Бориш день» (24 июля) и, потерпев в сражении поражение, бежал с семьёй в Швецию[826]. Однако составитель Софийской I летописи добавляет, что Андрей «последи же на рати убьен быс(ть) от немѣць»[827], тогда как в Московском летописном своде отмечается, что князь «по том приде в свою отчину»[828]. Единственная оценочная характеристика событий выражена в провиденциальной формулировке: «Гнѣвомъ бо б(о)жиимъ за умножение грѣховъ наших побѣжены быша»[829]. То есть, «Неврюева рать» рассматривается в данных летописях как обычный эпизод в прошлом Руси, который четко укладывается в привычные провиденциальные представления древнерусских книжников.
Развернутая характеристика произошедшему в 1252 г. дается в Никоновском своде. Во-первых, отмечается, что князь Александр Ярославич, отправляясь в Орду к «новому царю Сартаку, славный же градъ Владимерь и всю Суздальскую землю блюсти поручи брату своему Андрѣю». Однако его младший брат «…аще и преудобренъ бѣ благородиемъ и храбростию, но обаче правление дръжавы яко подѣлие вмѣняя, и на ловитвы животныхъ упражняя и совѣтникомъ младоумным внимая, отъ нихже бысть зѣло многое нестроение, и оскудение въ людехъ, и тщета имѣнию, егоже ради Богу попустившю»[830].
Показательно, что в Ветхом Завете повествуется о деятельности царя Ровоама, занявшего престол после Соломона: Царь Ровоам советовался со старцами, которые предстояли перед Соломоном, отцом его, при жизни его… Но он пренебрег совет старцев, что они советовали ему, и советовался с молодыми людьми, которые выросли вместе с ним и которые предстояли перед ним… И отвечал царь народу сурово и пренебрег совет старцев, что ни ему советовали (3 Цар. 12: 6, 8, 13)[831]. В конечном итоге, царь Ровоам бежал от войск своих противников.
Андрей Ярославич, по данным Никоновского свода, мотивирует свои действия следующими словами: «Господи! Что есть доколѣ намъ межь собою бранитися и наводити другъ на друга Татаръ, лутчи ми есть бѣжати въ чюжую землю, неже дружитися и служити Татаромъ»». Однако он выступает со своими войсками навстречу ордынцам, но ««Гнѣвом же Божиимъ за умножение грѣховъ нашихъ погаными побѣжени быша, а князь великы Андрѣй едва убѣжа»[832].
Следовательно, в отличие от ранней традиции, в Никоновском своде действия князя Андрея оцениваются как пренебрежение своими обязанностями. В противовес ему князь Александр действует в соответствии с представлениями того времени о долге князя перед народом. В то же время, от имени Андрея провозглашается идея единения князей и борьба с усобицами и использованием в своих политических целях татар («доколѣ намъ… наводити другъ на друга Татаръ»). Не исключено, что именно эта фраза послужила В.Н. Татищеву основой для вывода о жалобе Александра на своего брата в Орде в 1252 г. Однако все эти установки Никоновского свода осмысливают события прошлого и, в частности, 1252 г. уже в соответствии с представлениями времени составления памятника в 1520-г гг.
Монография посвящена рассмотрению восприятия событий Куликовской битвы в общественном сознании России на протяжении XV–XX столетий. Особое внимание уделено самому Донскому побоищу и его осмыслению в ранних источниках, а также в исследованиях, публицистике, художественных произведениях, живописи. На оценки влияли эсхатологические воззрения, установки Просвещения, господствовавшие идеологические течения, а также внешнеполитические и внутрироссийские события. В настоящее время изучение эпохи Дмитрия Донского переживает подъем.
В середине XIII века Русь оказалась в тяжелейшей зависимости от Монгольской империи, а затем, после ее распада, от Джучиева Улуса, или — как это государство стали называть значительно позже, когда оно уже исчезло с политической карты, — Золотой Орды. Русские князья вынуждены были время от времени, по нескольку раз за правление, ездить на поклон к ханам Джучиева Улуса, ибо именно там — при дворе ордынских властителей — на протяжении двух с половиной веков решалась их собственная участь, судьба их княжеств и в конечном счете — всей Руси.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.