Русские князья при дворе ханов Золотой Орды - [57]

Шрифт
Интервал

Всего же за первую половину XIV века — в 1304–1353 годах — источники фиксируют 69 поездок в Орду, совершенных 26 князьями.

Наибольшее количество поездок совершили за свою жизнь Иван Калита и его сын Симеон Иванович (Гордый) — восемь раз. Их действительно можно считать рекордсменами поданному показателю. Шесть раз был при дворе ордынского хана Константин Михайлович Дорогобужский и Тверской (умер в Орде).

Пять раз ездили в Орду Михаил Ярославич (казнен в Орде), Константин Васильевич Суздальский и Андрей Иванович Серпуховской.

Четыре раза — Александр Михайлович Тверской (казнен в Орде) и Юрий Данилович Московский.

Трижды — Федор Александрович (казнен в Орде) и Василий Давыдович Ярославский.

Дважды за этот период в Орде были Дмитрий Михайлович Тверской и Владимирский (казнен в Орде) и Константин Васильевич Ростовский (он еще дважды в 1359–1360 и 1361 годах).

По одному разу нанесли визит Александр Новосильский, Александр Васильевич Суздальский, Борис Давыдович Дмитровский, Василий Александрович Брянский, Василий Константинович Рязанский (казнен в Орде), Василий Константинович Ростовский, Дмитрий Романович Брянский, Иван Иванович (Коротопол) Рязанский, Иван Ярославич Пронский, Михаил Андреевич Городецкий, Роман Михайлович Белозерский, Федор Иванович Стародубский (казнен в Орде), Ярослав Александрович (великий князь Рязанский).

Наибольшее количество времени — пять с половиной лет — провел при ордынском дворе Михаил Ярославич Тверской. На год меньше — четыре с половиной года — в ставке хана был Иван Данилович Московский. В процентном соотношении больше всего времени в Орде в статусе великого князя провел Дмитрий Михайлович Тверской — 37,5 процента. Причем от времени его жизни пребывание при ханском дворе составило всего 5 процентов. Михаил Ярославич Тверской пробыл в ставке хана 31 процент времени своего великого княжения и 12 процентов времени жизни. Александр Михайлович Тверской — соответственно 25 и 5 процентов. Столько же — 25 процентов от времени княжения провел в степи Ярослав Александрович Рязанский. Московские князья Юрий Данилович и Симеон Гордый провели при ордынском дворе по 11 процентов от времени жизни и по 20 процентов — от времени великого княжения. Иван Калита, вопреки устоявшемуся мнению, оказался в этом списке не самым заметным князем — соответственно 8 и 17 процентов.

Характерно, что в процентном отношении больше всего времени в период княжения провели в Орде тверские князья Михаил Ярославич и его сыновья Дмитрий и Александр, а от времени жизни — 13 процентов — княжич Федор Александрович — и все они были в Орде казнены.

Всего же из 25 князей, побывавших в ставке хана в первой половице ХIV столетия, казнено было семеро (28 процентов).

По смерти в апреле 1353 года великого князя Владимирского Симеона Ивановича (Гордого) за ярлыком в степь отправился его брат Иван. Претендентом выступил также Константин Васильевич Суздальский[708]. Однако великое княжение было сохранено за московским княжеским домом, и в начале 1354 года, «по Крещении выиде изо Орды князь Иванъ Иванович[ь]», а 25 марта того же года он «седе на великомъ княжении всея Руси въ Володимере»[709]. До этого он пять раз бывал при дворе хана, сопровождая отца и старшего брата или выполняя поручения Ивана Калиты: в 1339 году; осенью 1339 года — зимой 1339–1340 годов, когда сыновья Ивановичи втроем представляли интересы Ивана Калиты при дворе Узбека; 2 мая 1340 года — 1 (или 30) октября 1340 года; летом 1344 года — 26 октября 1344 года; в 1350 году, когда сопровождал Симеона Ивановича.

Возвращение из Орды князя Ивана Ивановича летописи также фиксируют под 1358 годом[710]. Связана поездка была с захватом в конце (осенью — зимой 1357 года[711]) престола Джучиева Улуса Бердибеком, убившим отца и двенадцать братьев. Вероятно, выехав в степь зимой 1357–1358 годов, к лету 1358 года Иван с ярлыком на великое княжение вернулся в свою столицу.

В следующем, 1359 году, 13 ноября, он скончался. Таким образом, Иван Иванович за свою жизнь совершил семь поездок ко двору ордынского хана (напомню, больше — восемь раз — ездили только его отец Иван Калита и брат Симеон). При этом в статусе великого князя он был там только один раз; всего он провел в ставке ордынского хана три с половиной года, что составило 10 процентов от лет жизни (33 года), около 23 процентов от времени правления (13 лет) на Звенигородском уделе и чуть больше 8 процентов от времени великого княжения (6 лет).

Почти одновременно со смертью Ивана Ивановича, осенью 1359 года, в Орде началась «великая замятия». В августе или сентябре был убит хан Бердибек, и престол захватил Кульпа. Близкие даты, с разницей в два-три месяца, кончины ордынского хана и владимирского князя позволяют четко хронометрировать последующую поездку князей в Орду за инвеститурой. Выехав по всей видимости, не ранее 22 ноября, справив девятидневные поминки, а возможно, не ранее 23 декабря — справив сороковины по умершему, в Орду князья должны были прибыть не ранее 20-х чисел января 1360 года. Однако к этому времени, пробыв ханом около пяти месяцев, Кульпа был свергнут Наурусом. Академический список Суздальской летописи это четко фиксирует: «Той же зимы (1360 года. —


Еще от автора Юрий Васильевич Селезнев
Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков

Монография посвящена рассмотрению восприятия событий Куликовской битвы в общественном сознании России на протяжении XV–XX столетий. Особое внимание уделено самому Донскому побоищу и его осмыслению в ранних источниках, а также в исследованиях, публицистике, художественных произведениях, живописи. На оценки влияли эсхатологические воззрения, установки Просвещения, господствовавшие идеологические течения, а также внешнеполитические и внутрироссийские события. В настоящее время изучение эпохи Дмитрия Донского переживает подъем.


Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

В середине XIII века Русь оказалась в тяжелейшей зависимости от Монгольской империи, а затем, после ее распада, от Джучиева Улуса, или — как это государство стали называть значительно позже, когда оно уже исчезло с политической карты, — Золотой Орды. Русские князья вынуждены были время от времени, по нескольку раз за правление, ездить на поклон к ханам Джучиева Улуса, ибо именно там — при дворе ордынских властителей — на протяжении двух с половиной веков решалась их собственная участь, судьба их княжеств и в конечном счете — всей Руси.


Рекомендуем почитать
Неизвестная революция 1917-1921

Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.


Книга  об  отце (Нансен и мир)

Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающе­гося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В  основу   книги   положены   богатейший   архивный   материал,   письма,  дневники Нансена.


Скифийская история

«Скифийская история», Андрея Ивановича Лызлова несправедливо забытого русского историка. Родился он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец, думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хорошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае товарищем (заместителем) воеводы.


Гюлистан-и Ирам. Период первый

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы поднимаем якоря

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Балалайка Андреева

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Истории простой еды

Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.


Культы, религии, традиции в Китае

Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.


Жизнь пророка Мухаммеда

Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.


Жизнь «Ивана»

Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.