Русские князья при дворе ханов Золотой Орды - [33]
В XV веке земли Червлёного Яра запустели. В XVI веке, наряду с другими территориями, начинается, а в XVII веке завершается процесс его вхождения в состав Русского государства.
В XIII веке был организован еще один улус на территории, населенной мордовскими племенами[400]. М. Г. Сафаргалиев относит его возникновение к 1250–1260-м годам, когда в этой местности появился темник-десятитысячник, на месте резиденции которого позже возник город Темников. К началу ХIV века центр улуса переместился в город Мохши, где с 1312 года чеканились ордынские монеты[401]. В русских летописях этот город известен под именем Наровчат (Наручадь). Под 1361 годом в летописях встречается упоминание о том, что «…князь ордынский, Тагай бе имя ему, и от Бездежа Наручадь ту страну отнял себе и тут живяще и прибывавши»[402]. В 1365 году этот князь совершил набег на Рязанское княжество и взял Переяславль-Рязанский. Однако войска Олега Рязанского и Владимира Пронского нагнали отряд Тагая и разгромили его, а «гордый ордынский князь Тагай, в малой дружине убежа»[403].
В левобережье Волги было организовано два улуса. Первый располагался на территории бывшей Волжской Булгарин. Первоначально этот богатый район входил в состав личного удела великого хана, однако позже был выделен в особый улус. Такое положение дел подтверждается и существованием на этой территории во время «великой замятии» в Орде самостоятельного государства, а в XV веке образованием здесь Казанского ханства[404].
Земли, ограниченные с запада Волгой, с севера — рекой Самарой, с востока — рекой Яик (Урал), с юга — побережьем Черного моря, составляли личный улус великого хана[405]. Находясь в центре Джучиева Улуса, на перекрестке основных торговых путей, эта территория наилучшим образом отвечала требованиям управления государством. В то же время она полностью соответствовала условиям ведения кочевого хозяйства.
Описанные выше границы улусов наметили пределы еще одного улуса, о существовании которого говорят источники. По словам Ибн-Халдуна, в 1360-х годах Хаджи-Черкес «завладел окрестностями Астрахани» и стал «владетелем Астраханского удела»[406]. Южная граница этого улуса проходила по бассейнам рек Кумы и Маныча к Дону; северная граница с улусом Сартака, видимо, была прозрачной; восточная шла по Волге. Предположение о таких границах подкрепляется возникновением именно на этой территории в конце XV века независимого Астраханского ханства[407].
Более сложным вопросом является установление числа и границ улусов, располагавшихся за рекой Яик, о которых в источниках сохранились лишь отрывочные или косвенные сведения. Наиболее точно возможно установить границы улуса брата Батыя Шейбана. О его уделе свидетельствует Абулгази, по словам которого Батый при разделе земель сказал своему брату: «Юрт, в котором ты будешь жить, будет между моим юртом и юртом старшего брата моего Орда-Ичена, летом ты будешь на восточной стороне Яика, по рекам Иргиз, Савук, Орь, Илек до горы Урала, а во время зимы в Аракуме, Кара-Кума и побережьях реки Сыр (Сырдарья. — Ю. С.) в устьях Чу и Сарису»[408]. Улус Шейбана упоминает и Карпини, называя его «Сыбаном». Описывая территорию, которой владеют потомки Чагатая, он говорит: «…с севера же прилегают к ней земли черных китаев и Океан. Там пребывает Сыбан, брат Батыя»[409]. Именно здесь кочевал один из прямых потомков Шейбана Абул-Хайр (XV век)[410]. Под контролем Шейбана находились и более северные территории, где, видимо, были уделы его сыновей. Здесь можно выделить два улуса.
В правобережье Ишима восточные авторы помещают улус Мустафы-хана, жившего в XV веке[411]. Еще одно улусное владение должно располагаться на левобережье Ишима до впадения в Иртыш; его западная граница проходила по Уральскому хребту. На этой территории, на реке Тура, в середине XIII века возник город Тюмень как место пребывания темника-десятитысячника[412]. Это косвенно подтверждается летописным известием о покорении Сибири Ермаком, где говорится: «…и августа в первый день взяша град Тюмень… и царя Чингиза убиша»[413]. На Руси царями и царевичами называли владельцев туменов[414]. В то время (конец XVI века) этот улус входил в состав Сибирского ханства.
Вероятно, река Эмба отделяла улус Шейбана от еще одного владения, находившегося в междуречье Яика и Эмбы, куда, по всей видимости, был переселен Батыем его брат Берке в 1245 году. Такое предположение вполне правомочно, поскольку известно, что Берке откочевал «за Этилию»[415], а земли между Волгой и Яиком составляли личный удел великого хана. О существовании улуса на Яике в начале XIV века свидетельствуют арабские хроники. Причем ясно, что речь в них идет не о великоханском владении, — имеется в виду именно удел на левобережье Яика. Именно на этой территории был коренной улус эмира Идигу (Едигея) и позже — Ногайской орды
Монография посвящена рассмотрению восприятия событий Куликовской битвы в общественном сознании России на протяжении XV–XX столетий. Особое внимание уделено самому Донскому побоищу и его осмыслению в ранних источниках, а также в исследованиях, публицистике, художественных произведениях, живописи. На оценки влияли эсхатологические воззрения, установки Просвещения, господствовавшие идеологические течения, а также внешнеполитические и внутрироссийские события. В настоящее время изучение эпохи Дмитрия Донского переживает подъем.
В середине XIII века Русь оказалась в тяжелейшей зависимости от Монгольской империи, а затем, после ее распада, от Джучиева Улуса, или — как это государство стали называть значительно позже, когда оно уже исчезло с политической карты, — Золотой Орды. Русские князья вынуждены были время от времени, по нескольку раз за правление, ездить на поклон к ханам Джучиева Улуса, ибо именно там — при дворе ордынских властителей — на протяжении двух с половиной веков решалась их собственная участь, судьба их княжеств и в конечном счете — всей Руси.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.