Русские князья при дворе ханов Золотой Орды - [29]
Выяснение границ Джучиева Улуса в левобережье Дона в районе соприкосновения его с владениями Рязани для XIII столетия представляется крайне затруднительным из-за полного отсутствия источников. Территорию княжества с востока ограничивали река Мокша и ее приток — Цна, за которыми находились земли, заселенные мордовскими племенами. Западный район расселения мордвы включал бассейны рек Цна, Мокша, Вада; восточный ограничивался левобережьем Суры — бассейнами рек Алатыря и Пьяны. Северная граница Орды в этом регионе в XIII веке, скорее всего, не имела четких очертаний. Данному обстоятельству способствовали протяженные лесные массивы. Об этом же говорит постепенное, но неуклонное продвижение русских по правобережью Оки.
Обширный район восточнее Суры (современная Чувашия) в XIII веке находился полностью под властью монголо-татар. Все восточные источники единодушно включают территорию Волжской Булгарин в границы ордынских владений. Северные рубежи Орды в этом регионе проходили в районах правобережья Камы. Проживавшие восточнее булгар башкиры также были покорены монголами. Таким образом, все Предуралье к югу от реки Белой и Южный Урал включались в состав Золотой Орды. Северную линию границы этой части ее владений определить невозможно из-за полного отсутствия каких-либо указаний в источниках.
Нет в источниках конкретных сведений и о северной границе Золотой Орды на территории, Сибири. Скорее всего, районы кочевок монголов в этом регионе ограничивались природными границами, то есть возможностью пасти скот. Согласно традиционным сообщениям арабских и персидских авторов, крайние северо-восточные пределы Джучиева Улуса включали в себя области Сибирь и Ибирь. Их восточной границей обычно называют реки Иртыш и Чулыман, за которыми уже начинались владения метрополии, зависимые от правительства Каракорума. Далее граница поворачивала к югу, проходя через предгорья Алтая по направлению к озеру Балхаш.
Южная граница государства на территории Средней Азии тянулась от Балхаша на запад к южной оконечности хребта Каратау. Далее граница шла через район среднего течения Сырдарьи, южнее Аральского моря в направлении Хорезма. В пределах Хорезма граница проходила между городами Хорезм и Хива. С севера к Хорезму примыкали обширные пространства плато Устюрт и полуострова Мангышлак. На западном берегу Каспийского моря южным пограничным городом Орды был город Дербент. От него граница тянулась вдоль отрогов Кавказского хребта к побережью Черного моря. Территория Крымского полуострова с первых лет существования ордынского государства также входила в его состав[351].
Принципом административно-территориального деления ордынского государства была улусная система. В соответствии с ней все государство (Еке Улус — Великий Улус) делилось на более мелкие владения, которые также назывались улусами. По своей структуре они повторяли военную организацию монголов, а их размеры зависели от ранга владельца (темник, тысячник, сотник, десятник). Наиболее крупными владениями были улусы-тумены (числожителей и размер территории, способные мобилизовать или содержать десятитысячный корпус).
Земля и люди, составляющие основное богатство кочевников, у монголо-татар считались собственностью потомков Чингиз-хана, а на территории Орды — потомков старшего сына Чингиз-хана — Джучи. Поэтому тумены чаще всего возглавлялись родственниками великого хана. Улусы-десятитысячники делились на тысячи, которые были наследственными владениями-улусами. Они, в свою очередь, делились на сотни, а те — на десятки. По словам французского посланника Рубрука, «они (монголы. — Ю. С.) поделили между собой Скифию, которая тянется от Дуная до восхода солнца; и всякий начальник знает, смотря по тому, имеет ли он под своей властью больше или меньше количество людей, границы своих пастбищ, а также где он должен пасти свои стада зимой, летом, весной и осенью. Именно зимой они спускаются к югу, в более теплые страны, летом поднимаются на север, в более холодные»[352].
При этом, как отметил китайский сановник Сюй Тин, посетивший монгольские степи в 1235–1236 годах, «всякий — от татарского правителя… [членов] рода правителей и ниже — имеет определенные границы [владений]»[353].
При этом улусы как крупные этносоциальные объединения не определялись границами территорий, хотя последние и были достаточно стабильными, а фиксировались кругом лиц, возглавлявших отдельные его части. Основной акцент делался именно на людях[354].
Границами между крупными улусами служили естественные природные преграды, чаще всего крупные реки. Владетели улусов, согласно монгольскому законодательству, останавливались только на тех землях, которыми владели их предки, начиная от Джучи и до хана Шейбана; порядок пользования летними и зимними пастбищами никогда не нарушался[355]. Откочевки с территории усуса категорически воспрещались нормами Ясы[356]. Поэтому для установления ордынских улусов, границы которых не получили отражения у современных им авторов, можно использовать данные и более поздних источников (ХV–ХVІІ веков).
При рассмотрении административного устройства Золотой Орды в XIII–ХIV веках нельзя не обратить внимания на такой традиционный для монголов обычай, как разделение всей территории государства на два крыла — правое и левое. Правое крыло Джучиева Улуса составляли земли от Дуная до Сары-Су. Оно получило название Ак-Орда (Белая Орда). Левое крыло называлась Кок-Орда (Синяя Орда). Его составила территория современного Центрального и Южного Казахстана
Монография посвящена рассмотрению восприятия событий Куликовской битвы в общественном сознании России на протяжении XV–XX столетий. Особое внимание уделено самому Донскому побоищу и его осмыслению в ранних источниках, а также в исследованиях, публицистике, художественных произведениях, живописи. На оценки влияли эсхатологические воззрения, установки Просвещения, господствовавшие идеологические течения, а также внешнеполитические и внутрироссийские события. В настоящее время изучение эпохи Дмитрия Донского переживает подъем.
В середине XIII века Русь оказалась в тяжелейшей зависимости от Монгольской империи, а затем, после ее распада, от Джучиева Улуса, или — как это государство стали называть значительно позже, когда оно уже исчезло с политической карты, — Золотой Орды. Русские князья вынуждены были время от времени, по нескольку раз за правление, ездить на поклон к ханам Джучиева Улуса, ибо именно там — при дворе ордынских властителей — на протяжении двух с половиной веков решалась их собственная участь, судьба их княжеств и в конечном счете — всей Руси.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.