Русские генералы 1812 года - [12]

Между прочим, среди героев 1812 г. Барклай обладал уникальным наградным листом. Только он и М. И. Кутузов были в ту пору полными георгиевскими кавалерами (имели все четыре степени). 1-я степень (1813 г.) – «За поражение французов в сражении при Кульме»; 2-я степень, Большой крест (1812 г.) – «За участие в сражении при Бородине»; 3-я степень (1807 г.) – «В воздаяние отличной храбрости и мужества, оказанных в сражении против французских войск при Пултуске»; 4-я степень (1794 г.) – «За отличную храбрость, оказанную против польских мятежников при овладении укреплениями и самим городом Вильною». Кроме того, его парадный мундир украшали еще два десятка российских и иностранных наград: Св. Андрея Первозванного (1813 г.), Св. Владимира 4-й степени (1788 г.), 2-й степени (1807 г.), 1-й степени (1811 г.), Св. Александра Невского (1809 г.) и с алмазами (1813 г.), Св. Анны 1-й степени (1807 г.),

Золотой крест за взятие Очакова (1788 г.), Золотой крест за Прейсиш-Эйслау (1807 г.), медаль за взятие Парижа (1814 г.), прусский орден Красного орла (1807 г.), прусский орден Черного Орла (1813 г.), австрийский Военный орден Марии Терезии командор (1813 г.), шведский Военный орден Меча 1-й степени (1814 г.), французские ордена Почётного легиона 1-й степени (1815 г.) и Св. Людовика (1816 г.), нидерландский Военный орден Вильгельма 1-й степени (1815 г.), саксонский Военный орден Св. Генриха 1-й степени (1815 г.), английский орден Бани Большого креста 1-й степени (1815 г.). А также английская шпага с алмазами (1816 г.) и золотая шпага с алмазами и лаврами с надписью «за 20 января 1814 г. – Ла-Ротьер» (1814 г.)

В войне 1805 года с Наполеоном Барклаю участвовать не довелось: войска Л. Л. Беннигсена, в которых он находился, шедшие на соединение с М. И. Кутузовым, уже на марше настигло известие о разгроме союзников под Аустерлицем. Пришлось возвращаться на зимние квартиры. Зато в Польской кампании 1806—1807 гг. Барклай командовал дивизией в армии все того же Беннигсена. Михаил Богданович отличился в сражении под Пултуском в декабре 1806 г., где руководил передовым отрядом из пяти полков (три егерских, Тенгинский мушкетерский и Польский конный). Затем при Янкове (Ионкендорфе), Ландсберге и Гоффе, он, будучи в арьергарде, проявил бесстрашие и хладнокровие. Под Ландсбергом Барклай потерял половину солдат: отступавший с барабанным боем последним Костромской пехотный полк почти полностью полег, вырубленный свежей кирасирской дивизией французов. И все же Барклай выдержал напор почти всей французской армии, ведомой самим Бонапартом, дав возможность Беннигсену собрать силы на позиции под Прейсиш-Эйлау (ныне город Багратионовск Калининградской области). Пока Беннигсен устраивался на выбранной позиции, расставлял батареи, обескровленные полки Барклая стояли до последнего на окраине Прейсиш-Эйлау, отбивая атаки корпуса французского маршала Сульта. Сам Барклай постоянно находился в огне, получил тяжелое ранение в правую руку, но продолжал командовать, пока не потерял сознание и его не вынесли с поля боя под огнем противника.

Кстати, уже в Тильзите Бонапарт поинтересовался у Александра I, кто же это целый день сдерживал его солдат у польской деревушки Гофф, и получил исчерпывающе лаконичный ответ: «Генерал Барклай-де-Толли… » Позднее Наполеон вспомнил это имя.

Именно в тех «пред-прейсиш-эйлауских» боях проявилась еще одна весьма примечательная полководческая черта Барклая – готовность к самопожертвованию.

Но геройство под Прейсиш-Эйлау далось Барклаю дорого. Более года он лечился: врачи вынули около 40 обломков раздробленной кости. В Мемеле (ныне

Клайпеда) тяжелобольного Барклая посетил Александр I, который поручил лечение генерала своему придворному врачу англичанину Я. В. Виллие. Пользуясь случаем, Михаил Богданович дельно изложил государю свое видение будущей войны с Наполеоном. Барклай советовал придать ей изматывающий характер и вынуждать противника, продвигаясь в глубь России, оставлять в качестве гарнизонов значительные силы, что неизбежно уменьшит армию захватчика. Идеи Барклая показались императору обоснованными, и он решил взять их за основу будущего плана военных действий. Если верить мемуарам главного интенданта французской армии графа Матье Дюма, Наполеону докладывали о намерении русского командования дать ему «вторую Полтаву» на… берегах Волги, а то и много далее. Да и сам Бонапарт, уже будучи на острове Святой Елены признавал, что его предупреждали о коварстве «московитов».

Но вот Барклай снова в строю и принимает участие в Русско-шведской войне 1808—1809 гг. в качестве командира 6-й пехотной дивизии. Во главе корпуса ему было поручено совершить переход по льду Ботнического залива, через пролив Кваркен. Войска Барклая за двое суток преодолели около 100 верст пути по ледяным торосам и глубокому снегу, опрокинули неприятеля при первой встрече и 10 марта 1809 г. заняли город Умео. Это заставило шведов вступить в переговоры и отдать Финляндию. «Ледяная экспедиция к берегам Швеции, – писал Барклай в Петербург, – по трудности только русскому человеку под силу». Этот поход войск Барклая-де-Толли и двух других русских корпусов через морские льды, решивший исход войны, ставят в один ряд с переходом Суворова через Альпы.