Русские фамилии - [6]
В Московском государстве XVI и XVII вв. патронимы на ‑ович/‑евич указывали на принадлежность к высшему классу. Только бояре и окольничие так же, как и некоторые придворные сановники, имели право «писаться с вичем», то есть иметь имена на ‑вич. Власть осторожно пыталась ограничить эту привилегию, издав в XVII в. несколько специальных декретов. Уложение 1649 г.{9}, например, предписывало думным дворянам, то есть членам царской думы, не употреблять суффикс ‑вич. В конце XVII в., однако, уже обозначилась тенденция к употреблению патронимов на ‑ович/‑евич в качестве вежливой формы при обращении к людям высокого социального положения.
Если имя имело форму полного прилагательного (причем крестильных имен в такой форме никогда не было), то патронимическую функцию оно выполняло, принимая форму родительного падежа, например: имя отца было Бори́с Смирно́й, его сын Фёдор назывался Фёдор Бори́сов сын Смирно́го или Фёдор Смирно́го, если опускалось крестильное имя отца. В последнем случае слово сын обычно также опускалось. Родительный падеж адъективного патронима оставался неизменным во всей парадигме: род. Фёдора Смирно́го, дат. Фёдору Смирно́го и т. д.
Обозначение того или иного лица патронимом в дополнение к одному или двум личным именам способствовало более точной его идентификации. Еще большая точность достигалась, если патроним образовывался от двух имен — первого, крестильного, и второго, прозвища. Точность могла стать выше, если патроним отца добавлялся к патрониму сына. Тогда имя состояло из трех элементов, которые относились к трем поколениям — сыну, отцу и деду. Эта система стала общепринятой с XIV в. Последний элемент — патроним отца — всегда был в форме родительного падежа и оканчивался на ‑а. Таким образом, если имя сына было Ива́н, отца — Пётр и деда — Фома́, полное трехэлементное имя сына выглядело Ива́н Петро́в сын Фомина́. В качестве любого из этих трех элементов могло использоваться и некрестильное имя (прозвище). В этом случае оно чаще всего появлялось в основе третьего элемента, например: Ива́н Петро́в сын Бобро́ва (бобр) или Андре́й Семёнович Горба́того (горба́тый). Иногда добавлялся патроним деда, и имя становилось четырехэлементным: Ива́н Петро́в сын Бобро́ва Жда́нова (ждан ‘жданный’).
Какой бы точной ни была эта система, она страдала очевидными недостатками. Первый из них состоит в том, что не всегда ясно, относился ли третий элемент — если это некрестильное имя — ко второму имени отца или к его патрониму: в имени Ива́н Петро́в сын Бобро́ва — Бобр можно считать как вторым именем отца, так и именем деда, если оно стояло в родительном падеже. Поскольку патроним от крестильного имени в родительном падеже никогда не употреблялся, последний элемент в имени типа Ива́н Петро́в сын Фомина́ мог быть истолкован как относящийся к деду Фоме не только по форме родительного падежа, но и потому, что у русского не могло быть два крестильных имени.
Второй, более серьезный недостаток этого типа имен состоял в необходимости вносить изменения в имя каждого поколения. Так, Ники́та, сын человека по имени Ива́н Петро́в сын Бобро́ва, очевидно, назывался Ники́та Ива́нов сын Петро́ва, а внук Алекса́ндр Ники́тин сын Ива́нова. Это несоответствие было крайне неудобным для общества, где в XVI—XVII вв. большое значение придавалось генеалогии. Напрашивался естественный выход — сделать один из двух патронимов постоянным наследственным именем, то есть фамилией в полном смысле этого слова. Этот процесс стал осуществляться в XVI в. и поначалу затронул семьи высших социальных слоев.
3. Патронимические фамилии
3.1. Патронимические фамилии на ‑ов/‑ев и ‑ин. В трехэлементном имени типа Ива́н Петро́в сын Бобро́ва или четырехэлементном типа Ива́н Петро́в сын Бобро́ва Жда́нова третий и четвертый элементы выступали в форме родительного падежа. Пока они оставались в этой форме, их можно было рассматривать как патронимы. Лишь когда родительный падеж был замещен именительным, третий или четвертый элемент мог быть уже признан настоящей фамилией (прозва́ние в древнерусском, фами́лия в современном русском), то есть только когда Ива́н Петро́в сын Бобро́ва стал Ива́н Петро́в сын Бобро́в. С этого момента Бобро́в становится наследственной фамилией. В написании имен русского боярства и дворянства это изменение прослеживается примерно с середины XVI в. Однако и позже форма родительного падежа нередко еще использовалась несколькими поколениями, то есть постоянно меняющемуся патрониму оказывалось предпочтение перед постоянной фамилией. Любопытный пример последнего содержится в родословной боярской семьи, представитель которой в 1613 г. стал первым царем из династии Романовых. Известно, что в течение XVI в. члены этой семьи трижды меняли свое имя: Ко́шкин на Заха́рьин, далее на Ю́рьев и, наконец, на Рома́нов.
И хотя эти имена употреблялись в именительном падеже, их скорее следует рассматривать как патронимы, чем настоящие фамилии. Вероятно, это необычное отступление от общей модели считалось особой привилегией высокопоставленного незначительного меньшинства.
