Русские былины - [2]

А во звончатый во переладец.

А Кузьма с Демьяном припособил.

А у той у красной у девицы

У ней были-то холсты-то ведь холщовы.

Еще стали-то атласны да шелковы.

Говорит как красная девица:

– Тут ведь люди шли да не простые,

Не простые люди-то, святые! –

А идут скоморохи по дороге,

А пришли во инищее царство.

Заиграл как тут да царь Собака,

Заиграл Собака во гудочек,

А во звончатый во переладец –

Еще стала вода да прибывати,

Хочет он водой их потопити.

– Заиграй, Вавила, во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособят. –

Заиграл Вавила во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил.

И пошли быки-то тут стадами,

А стадами тут да табунами,

Еще стали воду выпивати,

Еще стала вода да убывати.

–Заиграй, Вавила, во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособят. –

Заиграл Вавила во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил.

Загорелось инищее царство

И сгорело с края и до края.

Посадили тут Вавилушку на царство,

Он привез ведь тут да свою матерь.

Птицы

А и отчего-то зима да зачалася,

А и красно лето состоялось?

Зачалася зима да от мороза,

А и красно лето от солнца.

А и богатая осень от лета.

И по той-то осени богатой

Вылетала малая птица,

А и малая птица-певица;

Садилась в заленом садочке

А на то на дерево калину,

А и начала пати-жупати

Всякими она-то языками.

А и услыхали русские птицы,

Собиралися они стады стадами,

Прилетали к зеленому садочку,

А и садились птицы стадами

В одну сторону да головами,

А начали пати-жупати,

Заморскую птицу пытати:

– Ай малая птица-певица,

Скажи божью правду, не утайся:

Кто у вас за морем большие,

Кто за дунайским меньшие? –

А ответ держит птица-певица:

– Глупые вы русские птицы!

А зачем же сюда да прилетали,

Зачем про сине море воспрошали?

Все у нас за морем большие,

Все за дунайским меньшие.

А и крестьяне у нас по деравням,

А десятски у нас по селеньям,

Попы, дьяки у нас по погостам,

Старцы игумны в монастырях-то,

А гости торговы по посадам.

Воеводы живут у нас по мызам,

Солдаты идут по походам,

Цари да царствуют по царствам.

А еще бы за дунайским морем

Белой-от колпик был царик,

Белая колпица – царица.

А гуси-то на море – бояре,

Лебеди – боярские жены.

Соловей при них веселый

Во всякие игры играет,

Все ведь он бояр потешает.

Воробьи – боярски холопы,

Колья-жердья да работали,

Крестьянскую коноплю разбивали,

От того сыты пребывали.

А голубчик-то на море – попик,

А и косачки – дьячки церковны.

Кулик – пономарь церковный.

А травник-то был протаможник,

Рябчик-то на море – стряпчий.

А ласточки – красны девицы,

Утки да были молодицы,

Селезень – гость торговый;

А и он плавает по синему морю,

Всякими товарами торгует.

Чайки-то были водоплавки,

Гагары-то были рыболовки,

А с озера в озеро ныряли,

Всякую рыбу добывали.

А журавль-то был перевозчик –

По синему морю ведь он бродит,

Русских птиц перевозит,

Цветного платьица не мочит.

Галины были черницы,

Черный вран – да игумен,

А ястреб был атаманом,

А филин-то – тать да разбойник.

Сокол-то – скорый посланник,

Орел-то на море налетник:

Единожды в год прилетает,

А велику себе дань собирает.

А мошник-то на море – крестьянин,

Куропатка – крестьянская женка.

Кукушка – победна горюша,

Детей выводити не умеет.

Каропоть – бобыль беспоместный,

Штаники он носит с напусками,

Из куста во куст перебродит,

Поместья себе да не имеет.

Дятел-то на море плотник,

По темному лесу летает,

Всякое дерево пытает.

Сорока – кабацкая женка,

Черные чоботы топтала,

С ножки на ножку скакала,

Молодых ребят приманяла;

Без калача да есть не сядет,

Пешком она вовсе не ходит,

Все ли только едет на подводах;

А кони у ней вороные,

Извощички – ребята молодые.

Петухи молодцы да удалые,

Помногу жен они содержат,

По три жены да по четыре,

Иной – до целого десятка,

И всех нарядить они умеют –

Не так, как на Руси

У мужика на деревне:

Одна женушка любима,

И той нарядить он не может!

Исцеление Ильи Муромца

А во славном во русском царстве,

А во той ли деревне Карачарове,

У честных у славных родителей, у матери

Был спорожен тут сын Илья Иванович,

А по прозванью был славный Муромец.

А не имел Илья во ногах хожденьица,

А во руках не имел Илья владеньица;

Тридцать лет его было веку долгого.

Во тое во летушко во красное

А уходили родная матушка да батюшка

А на ту ли на работу на тяжелую,

А оставался Илья да одинешенек.

А сидит-то Илья да Илья Муромец;

А приходили ко Илье да три старчика:

– А уж ты стань, Илья да Илья Муромец,

А ты напой-ко нас да голоднешеньких,

А ты накорми-ко нас да сытешенько! –

Ай говорил Илья да таковы слова:

– А накормил бы вас да сытешенько,

А напоил бы вас да пьянешенько –

А тридцать лет века долгого

А у меня нету в ногах ни хожденьица,

А во руках у меня нету ли владеньица. –

А говорили ли старцы прохожие:

– А уж ты стань, Илья да Илья Муромец!

А ты стань-ко, напои да накорми нас ты, жаждущих. –

А говорил Илья да таковы слова:

– А уж я рад бы встать на резвы ноги –

А у меня ноги есть, руки есть, –

А у меня ноженьки не владеют ли,

А у меня рученьки да не владеют ли. –

А в третьей након говорят ему да старцы ли:

– А уж ты стань, Илья да Илья Муромец!

А во ногах есть хожденьице,

А во руках есть у тебя владеньице. –

А тут ли стал Илья да на резвы ноги,