Русские банды Нью-Йорка - [28]

— Мне надо немного позаниматься.

— Нет, — сказал Энди Брикс. — Тебе надо много заниматься. У нас есть время. Подъедем к колодцу, когда солнце начнет садиться. И когда Мендоса дойдет до кипения.

— Или ему надоест, и он уйдет, — сказал Кирилл, вынимая и снова вставляя патрон, на этот раз удачнее.

— Тебя это огорчит?

— Пожалуй. Хотелось бы закончить с ними поскорее.

Кирилл сказал это вовсе не потому, что так уж рвался в бой. Нет, он-то как раз с удовольствием проехал бы лишнюю сотню миль, только бы не сталкиваться с длинноносым. Но ему казалось, что такой ответ понравится Бриксу…

Однако Энди нахмурился.

— В семнадцать лет не ценишь жизнь. Ни свою, ни чужую. Надеюсь, ты доживешь хотя бы до тридцати, как я, чтобы этому научиться. Ну, а пока я научу тебя стрелять.

Из Энди Брикса мог получиться идеальный педагог. Он был терпелив и настойчив, он подмечал малейшие ошибки и мог объяснить, как от них избавиться. И он знал такое, о чем Кирилл и не подозревал. Например, оказалось, что лучшее положение для стрельбы из винтовки — сесть на землю и опереть локти на согнутые колени широко расставленных ног.

Нет, даже не локти, а руки повыше локтей. Такое положение наиболее устойчиво. Можно, конечно, просто лечь на землю, по-солдатски. Ну а если ты лежишь в траве, или в грязи, или среди кустов? Как тогда целиться? Кроме того, затворная скоба у «Шарпса» откидывается вниз. Значит, лежа пришлось бы каждый раз при перезарядке поворачиваться набок. Нет, Энди свое дело знал!

Сесть, зарядить, изготовиться, разрядить, перекатиться в сторону, и все сначала… У Кирилла от усталости просто руки отваливались, когда его беспощадный наставник сказал:

— А теперь можем и пострелять.

Он подобрал пару кусков песчаника и ушел с ними в дальний конец оврага. Кирилл, следя за ним, подсчитывал шаги. Пятьдесят. Соорудив мишень, Энди вернулся.

— Можешь потратить три патрона.

После первого выстрела Брикс сказал:

— Ну, это, конечно, случайность. Но все же — хороший знак.

После второго выстрела от мишени остались только осколки, разлетевшиеся в разные стороны.

— Хватит, — махнул рукой Энди. — Поехали. А то наш Мендоса и вправду уедет. Где потом его искать?

10. Колодец Бюргера

После развилки одна дорога тянулась к холмам, а другая сворачивала, спускаясь в широкую ложбину, поросшую густым кустарником. Рядом с дорогой виднелся колодец, выложенный из плоских камней. Он был огорожен невысоким плетнем, а сверху над ним и корытом для лошадей низко нависал дощатый козырек.

Они стояли на развилке и по очереди пили из фляги.

— Знаешь, как подстрелили Фрэнка? — Энди вытряхнул последние капли себе за шиворот и отдал флягу Кириллу. — Он свернул здесь и поехал к колодцу. Мендоса сидел вон в тех кустах. Он и сейчас там сидит. Ударили залпом, с полусотни шагов, в бок. Но не слишком удачно, потому что Фрэнк смог доскакать до колодца. А там он уже укрылся, и началась перестрелка.

— Понятно. Если ехать к колодцу, мы подставляем себя под залп.

— Крис, давай еще раз все прикинем… Мы ведь можем просто проехать мимо. До Каса Нуэва рукой подать. Может, не станем связываться?

— И получим пулю в спину, — сказал Кирилл. — Как думаешь, он по-прежнему хочет отвести нас к шерифу? Или сам все сделает? Помнишь тех китобоев, которые тащили меня на виселицу? У нас нет выбора, Энди.

— Выбор есть всегда. Но ты прав. Делаем, как договорились.

Они привязали своих лошадей к причудливо изогнутой высохшей акации, взяли по фляге и свернули с дороги, направляясь к колодцу прямо по склону, сквозь редкий кустарник. Свой карабин Кирилл повесил на плечо, стволом вниз. Один револьвер висел в открытой кобуре, другой был под мышкой. Два патронташа охватывали его грудь крест-накрест.

Самыми опасными будут последние шаги, рядом с колодцем. Пока еще дистанция была слишком велика для винчестеров Мендосы. На это и рассчитывал Энди. Как только стрелки обнаружат себя, в дело вступят неторопливые, но дальнобойные «шарпсы».

— Не суетись, они нас видят. Справа, справа, я уже различаю их шляпы, — широко улыбаясь, проговорил Энди Брикс. — Они поленились даже спрятаться надежнее.

Козырек колодца все еще прикрывал их от засады. Они дошли до плетня и увидели следы недавнего боя — перебитые прутья белели изломами, темнели засохшие пятна крови на камнях. Осталось сделать несколько шагов по открытому пространству. Кирилл остановился и вгляделся в непроницаемую сетку ветвей и листьев, в плотный кустарник, от которого к колодцу расстилался длинный пологий склон ложбины…

— Ты что встал? — зашипел Энди, размахивая пустой флягой. — Не стой!

— Я их вижу, — сказал Кирилл и вскинул карабин.

В кустах наверху что-то сверкнуло. Он успел чуть сместить ствол в сторону этого блика и нажать на спуск. Тяжелый приклад ударил в плечо так, что он шагнул назад. В следующий миг над его головой с громким треском переломилась доска козырька.

Кирилл согнулся, чтобы вставить новый патрон.

— Что ты делаешь! — орал Энди откуда-то рядом. — Спрячься!

— Не говори под руку.

Он все-таки опустился на одно колено и положил тяжелый ствол на плетень. Поймал в прорезь прицельной планки силуэт, приподнявшийся над кустами. Рядом грохнул выстрел, но он прозвучал словно за стеной, и даже еще дальше. Кирилл не замечал ничего, кроме цели. Он задержал дыхание и плавно надавил на спусковой крючок.