Русские агенты ЦРУ - [40]

Как бы то ни было, удалось заменить этикетку или нет, но по возвращении в Москву Пеньковский, к своей радости, обнаружил, что Главный маршал артиллерии лично прибыл встречать его на вокзал.

«Я привез ему коньяк, зажигалку в форме ракеты и портсигар, — вспоминал Пеньковский. — Он расцеловал меня в обе щеки, [а потом] пригласил приехать 16 сентября в 16 часов вместе со всей семьей на дачу, сообщив, что будет министр обороны Малиновский и Виктор Чураев, один из ближайших помощников Хрущева…

Малиновский привез с собой двухлитровую бутылку шампанского и торт в форме рога изобилия, а Чураев — большого орла, вырезанного из дерева. Когда Варенцов сказал, что «мой мальчик» постарался от всей души, у меня появилось искушение признаться ему, что на самом деле старались пятеро «мальчиков», я сам и четыре моих куратора.

…Когда мы уселись за стол, Варенцов приказал, мне командовать парадом, и я открыл коньяк, который смотрелся на этом столе весьма экзотично. Министр решил пить только коньяк. Я разлил всем по три раза… Они были уже слегка навеселе' после первого бокала, поскольку министр предложил тост за Баренцева, и все выпили до дна».

Между тем в самый разгар этой светской жизни Пеньковского раздирали глубокие внутренние противоречия. Рассказывая о своих успехах, он буквально сиял от счастья, при этом явно наслаждался своими словами, однако разочарование от несбывшихся надежд не могло не давать о себе знать и только усиливалось, поскольку ему казалось (и не без причины), что эти высокопоставленные люди, перед которыми приходилось держать себя столь подобострастно, в интеллектуальном плане были намного ниже его.

В полной мере презрение Пеньковского к системе проявлялось в беседах со своими кураторами. Он был настолько хорошо знаком с ходящими среди военных и политиков слухами, что никогда не испытывал недостатка в скандальных историях о представителях высшего руководства. Но это были не безобидные слухи; многие из его историй точно отражали степень коррупции, существующей на всех уровнях коммунистического «бесклассового» общества. Возьмем, к примеру, Анну Мартынову. Давняя любовница Пеньковского, она была директором специального магазина для генералитета. По его словам, Мартынова была буквально увешана бриллиантами, поскольку высокопоставленные покупатели, довольные ее пылкими услугами, оказываемыми ею в нерабочее время, были весьма щедры. «Настоящее паучье гнездо! — восклицал Пеньковский. — Высокие моральные требования предъявляются ко всем; за небольшие взятки людей подвергают гонениям, выкидывают из партии, но как ведут себя сами эти негодяи!»

За подобными обвинениями, некоторые из которых, вероятно, не стоило принимать всерьез, так как они были результатом излишней горячности и неудовлетворенных амбиций Пеньковского, скрывались гораздо более серьезные проблемы. Многие из них можно было отнести на счет Хрущева, самонадеянность которого выводила Пеньковского из себя. Власть этого тучного, неприятного, но гиперактивного человека бушевала над Россией с 1958 по 1964 год подобно разрушительному урагану, а его незримое, ощущаемое на интуитивном уровне влияние распространялось и на повседневную деятельность разведывательных служб.

Пеньковский против Хрущева

В начале Второй мировой войны Пеньковский служил на Украине, огромном регионе на юго-западе страны, бывшем в XIX веке чем-то вроде американского Дальнего Запада. Являясь армейским офицером, Пеньковский был в то же время политработником (что обычно переводится как «политический комиссар») и в этом качестве во время войны находился в подчинении у Хрущева, который как политический лидер всей Украины превосходил по рангу маршалов и генералов, даже на полях сражений.

Стоило Хрущеву прорваться на самую вершину власти, как этот самоуверенный коротышка в своей ханжеской и многословной речи осудил злодеяния Сталина, хотя, в конце концов, сам был немногим лучше, чем старый диктатор. Вот одна из историй, случившаяся в 1942 году с неким генералом Подласом, одним из многих тысяч офицеров, в свое время арестованных Сталиным и позднее освобожденных после начала войны. Подлас командовал войсками Красной армии, обороняющими город Харьков. Окруженный превосходящими силами противника, он собирался скомандовать своим частям организованно отступить, как вдруг неожиданно прибыл Хрущев. Узнав о решении Подласа, толстый низенький комиссар был вне себя от ярости. Напомнив генералу о его аресте в 1940 году, он закричал: «Вы тогда дешево отделались, товарищ генерал. Имейте в виду, на этот раз это Вам так просто не пройдет….Я расстреляю вас лично, вышибу ваши мозги! Застрелю как последнюю собаку! Приказываю — продолжайте сопротивление!»^{12}. Разумеется, выбора у Подласа не было; выполняя приказ Хрущева, его войска были разбиты. Прекрасно понимая, что его ждет, Подлас застрелился.

Пеньковский хорошо знал о давних отношениях его друга Серова с Хрущевым. В период властвования Хрущева на Украине Серов руководил республиканским НКВД. Позднее в его обязанности входила депортация нежелательных народов… Гораздо позднее, когда Серов, по всей видимости, стал мягче характером и перестал устраивать Хрущева, он был убран с поста председателя КГБ и возглавил ГРУ. Находясь на этом посту, Серов сделал все возможное, чтобы защитить Пеньковского, но когда наступила развязка, оказалось, что он не способен противостоять силам госбезопасности, которую некогда сам возглавлял.