Русские агенты ЦРУ - [37]

На первых встречах с сотрудниками разведки все мысли Пеньковского крутились в основном вокруг тщательно спланированного упреждающего ядерного удара, направленного против советских руководителей, а также главных военных объектов Советского Союза. Этот кровожадный план должен был быть проведен в жизнь не ударами ракет с воздуха, а с помощью групп «саботажников» на земле. Возглавить эти группы хотел сам Пеньковский, поскольку мишенью главного удара должна стать Москва, а он знает столицу лучше, чем кто-либо другой. Подобные идеи фонтанировали из него, напоминая непредсказуемые извержения гейзера, поэтому в целях анализа следует привести их в некоторый, хотя бы произвольный порядок. Во время первой лондонской встречи в апреле 1961 года, на которую он пришел с планом Москвы, чтобы показать оперативникам местоположение ключевых военных объектов, предложения его звучали следующим образом:

«Генеральный штаб Министерства обороны сосредоточен в районе Арбата. Его можно взорвать с помощью маленькой двухкилотонной бомбы….[Кроме того], являясь офицером стратегической разведки, выпускником двух академий, некоторое время работавшим в штабе, я знаю самые уязвимые места. Я убежден в том, что моя точка зрения абсолютно верна, и заключается она в следующем. На случай будущей войны, за две минуты до времени начала операции [час «Ч»], все основные мишени, такие как Генеральный штаб, здания КГБ на площади Дзержинского, Центрального Комитета Коммунистической партии… должны быть уничтожены не бомбами с воздуха, а зарядами, ранее размещенными на поверхности. Подобное оружие не обязательно должно помещаться внутри самих зданий — оно может быть спрятано в многочисленных строениях, расположенных поблизости, таких как жилые дома и магазины. К примеру, возле здания КГБ находится большой гастроном. Небольшая группа диверсантов, имеющая бомбы, снабженные часовыми механизмами, должна установить их в местах, гарантирующих полное уничтожение запланированных ключевых точек… Должны быть также уничтожены все региональные военные штабы… Их легко обнаружить в каждом крупном городе. Для этого понадобится всего лишь по одной бомбе на каждый военный округ, что, в свою очередь, воспрепятствует работе мобилизационных и организационных структур, составляющих костяк армии. А это значительно понизит оборонительные возможности СССР».

Находясь в одном из таких демонических настроений, Пеньковский изрекал самые мрачные пророчества:

«Все мы знаем Советский Союз как опасного врага, стремящегося напасть на вас первым, и он сделает это… когда все будет готово… в одну ужасную ночь он это сделает!..

Когда наступит час «Ч», у вас будет всего две минуты. Все должно быть наготове, имея в виду мины мощностью две килотонны, которые могут быть размещены в небольшом чемодане (это моя собственная идея) либо сумке и оставлены поблизости от нужного здания… и пусть все взлетает на воздух. Затем, когда лидеры… верховное командование и центральные ведомства — танковые, авиационные, артиллерийские и ракетные… когда все это будет уничтожено, посмотрим, что они будут делать!..

Лучший момент для взрывов — время между 10 и 11 часами утра, поскольку весь командный состав будет на своих рабочих местах. Мы, простые смертные, начинаем работу в девять утра, однако начальство с их поздними завтраками, делами и тому подобным раньше десяти не появляется».

Здание, которое Пеньковскому особенно хотелось разрушить, это находящийся в центре Москвы Комитет государственной безопасности: «В нем семь подземных этажей, на седьмом, самом нижнем, есть камеры, в которых русских людей — выдающихся личностей, патриотов, мудрецов — отдают на съедение крысам… Там находится специальная комната со стеклянными стенами. Кого не могут сломать и кто не говорит того, что от него ждут, или не подписывает признание, помещают в эту комнату. Сквозь стену проведены гладкие пластиковые трубы, через которые пускают десятки крыс, бросающихся на человека. А они кричат ему в микрофон: “Ну что, теперь скажешь, на кого работаешь?”».

В процессе рассказа Пеньковского воображение его разыгрывалось все сильнее, описания творящихся в СССР ужасов становились все живописнее, голос звучал громче и громче. Ни на одной из записей встречавшиеся с ним сотрудники ни разу не подвергли сомнению заявления Пеньковского, возможно, потому, что у них не было на это никаких оснований. Все они являлись специалистами по Советскому Союзу и хорошо характеризовались по службе.

Двойная жизнь

В течение нескольких лет жизнь Пеньковского отличалась странной противоречивостью. Несмотря на ненависть к системе, в которой ему пришлось существовать, внешне он до самой смерти продолжал жить по ее правилам и, более того, гордился своей способностью делать это. Хорошим примером подобных взглядов является установление довольно близких отношений с человеком, бывшим некогда председателем КГБ, а позднее возглавлявшим ГРУ, — Иваном Александровичем Серовым и его семьей. Однажды, будучи в Англии, в разговоре со своими кураторами из ЦРУ Пеньковский отзывался об этом своем успехе следующим образом: «Хитроумный, блестящий ход». Основанием для подобного знакомства явился тот факт, что Главный маршал артиллерии «Варенцов был хорошим другом Серова. Некогда они служили в одном полку, потом его взял к себе Лаврентий Берия [глава госбезопасности до своего расстрела в 1953 году], где он сделал головокружительную карьеру».