Русская жизнь - цитаты - [5]

Тест для Путина: или овцы в клетке, или баран без головы

Бандитский акционизм у офиса "Новой газеты", имеющий конкретный повод и адресата, выходит далеко за рамки конфликта…zen.yandex.ru

Владислав Иноземцев:”«Несовременная страна. Россия в мире XXI века»-Россия, похоже, становится политическим лидером неудачников

Отчего в России, в отличие от Запада, технологические «перезагрузки» никогда в конечном счете не ослабляют авторитарного гонора власти, а совсем наоборот? Почему тяжелые лишения и испытания, выпадающие на долю российского народа, приводят не к отказу от надменного «барина»-государства, а к его перерождению и сплочению вокруг него? Чем корпорация «Россия» смахивает на фашистскую Италию Муссолини? В чем причина незаменимости и неискоренимости знаменитого российского коррупционера и очковтирателя? Причем тут уникальные российские пространства? И главное — почему и в постиндустриальный XXI век «Русь-тройка» втащилась в узде неистребимого нашего феодализма, запряженная в обшарпанную повозку ресурсной экономики?

Если в 90-е годы казалось, что «история закончилась» (имеется в виду знаменитая книга Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек», в которой американский философ приходит к выводу о всемирной и всеисторической победе Запада, либерализма и капитализма. — Ред.), то сейчас так уже не думают. Идти вместе со всеми, стоять в сторонке или двигаться в противоположном направлении — этот выбор остается за каждой страной, ее элитами и народом.

российское правительство не хочет и не осуществляет модернизацию, потому что понимает, что для нее нужны не усилия нынешней «элиты», а ее отсутствие. В Китае 30-летней давности коммунистический режим возглавил процесс модернизации и стал его движущей силой. Сегодняшний российский режим не будет повторять этот опыт, потому что, чтобы Россия модернизировалась, он должен отойти в сторону

«Кремлевские принцы» прекрасно понимают, как работает система отбора, которая вынесла наверх и поддерживает их отцов. И совсем не заинтересованы в ее разрушении. А зачем разрушать, если эта система заточена на уничтожение свободной конкуренции и защиту их посредственностей? Посредственности, пришедшие во власть благодаря подавлению конкуренции, вряд ли будут способствовать её развитию.

Движущей силой той же китайской модернизации были вовсе не наследники партийных бонз, а предприниматели и этнические китайцы из диаспор, которые принесли свой опыт, свои практики из-за рубежа. В России люди, учившиеся на Западе, скорее встраиваются в существующую систему, обслуживая ее интересы во внешнем мире, ее финансовые интересы. Они не станут применять полученные на Западе знания и умения для развала этой системы: а будут ли они нужны какой-то другой системе?

Россия в этом плане — явление даже не третьего, а четвертого мира, как Африка и худшие регионы Латинской Америки, где своя страна воспринимается как территория для делания денег, но не как место проживания. Момент исторической ответственности, мотив передать детям страну в наилучшем виде у нас не действуют, как не действовали при Мобуту в Заире, при Мубараке в Египте и так далее. В таких странах, чтобы элита была предана интересам страны, она должна этой страной владеть. Тот же Мобуту, понимая, что может быть свержен, переправлял свои капиталы во Францию и Швейцарию и перед самой смертью успел сбежать. Но если страна принадлежит правителям формально и законно, у них есть интерес озаботиться ее будущим и работать на него. Как в Эмиратах, где официальное состояние президента — 19 миллиардов долларов, а у премьер-министра — 26 миллиардов, и они кровно заинтересованы развивать свою страну как принадлежащее им коммерческое предприятие. В России действует заирская модель, но никак не эмиратская.

Наша власть соответствует порядкам XIX века и крепостного права, а общество, которым оно управляет, гораздо современнее и адекватнее своей эпохе. «Продать» ему свои манеры и намерения довольно сложно. Отсюда, кстати, и вынужденное, формальное соблюдение демократических процедур, таких как выборы и подотчетность правительства парламенту.

Российский фондовый рынок оценивается примерно в 600 миллиардов долларов, приблизительно такой же объем собственности находится в непубличном владении политиков, чиновников, силовиков. То есть сумма активов составляет в лучшем случае чуть больше триллиона. На данный момент, учитывая внешнее давление, эти активы торгуются дешево. А аппетиты их владельцев таковы, что они не готовы продать собственность по текущим ценам. Но за цену в два раза больше продадут с радостью, потому что понимают, что в долгосрочной перспективе улучшить свои позиции очень затруднительно. Таким образом, за сумму, втрое меньшую той, что была выброшена ФРС на спасение крупных американских банков в 2009 году, Запад получает контроль над всей российской экономикой, которая при улучшении менеджмента будет приносить колоссальную прибыль и станет в несколько раз дороже. Описанный сценарий, конечно, фантастичен. Но легализация в любом виде богатств российской «элиты» только улучшит состояние экономики.