«Русская земля» и образование территории древнерусского государства - [31]

ГЛАВА V

Можно предполагать, что Новгород еще до появления основателя новой династии получал значение нового центра государственного объединения, выраставшего на останках родоплеменного строя, на что указывает древний летописный материал. Он был, как прямо свидетельствует источник, некогда центром племени словен, обитавших у озера Ильменя, причем словене заселяли первоначально западную сторону Ильменя. В первой половине IX века «погосты», как назывались «становища» на севере, устанавливались по Мсте и Луге (территория по Волхову в части своей тянула к Ладоге).

Новгород стал платить в Киев дань тогда (в начале X в. приблизительно), когда сидевшие в Киеве Олег и Игорь установили дань с северных племен, согласно показаниям древнейшего летописного текста. Это совершилось после того, как пало хазарское преобладание на юге во второй половине IX в. и открылись широкие возможности к распространению южнорусского господства. Новгородское предание о появлении «варяжского» князя в Новгороде «не знало, повидимому, о покорении новгородцев варягами и о последовавшем затем восстании против иноземного владычества; об этом восстании пришлось сказать потому, что киевский источник говорил о покорении новгородцев варягами. Предание вспоминало о старейшине Гостомысле»^{128}. Память о Гостомысле держалась в Новгороде долго. Мы обязаны, таким образом, взять под сомнение киевское предание о том, что варяги собирали дань со словен, мери и кривичей. Других сведений о варягах в IX в. в Новгороде нет. Летописец знал об Олеге. О нем хранилось много преданий; договоры Олега с греками были переведены на «русский» язык. Летописец знал, что Олег или Игорь установили дани с северных племен. Могила Олега была в Киеве. Но об Олеге помнили и на севере; в Ладоге также показывали его могилу. Древнейший свод умалчивал или мало говорил о хазарском иге. В Киев Олег и Игорь попали из Новгорода. Надо было его составителю как-то объяснить, почему именно при Олеге распространились даннические отношения киевских князей на северные и северо-восточные племена. В 30–40-х годах XI в., когда составлялся Древнейший свод, на севере был отряд наемных варягов, как свидетельствуют древние саги. Из дани, которую уплачивали новгородцы в Киев, как мы говорили выше, часть шла варягам. Во времена того же летописца власть южнорусских, киевских князей простиралась на территорию древних племен словен, кривичей и мери. Из этих данных киевский летописец делал заключение что до Олега с северных племен — кривичей, словен и мери — дань брали варяги. Древнейший киевский свод был сводом князя Ярослава Киевского, державшего отряд варягов и в Новгороде и в Ладоге и платившего варягам из новгородской дани.

Нет оснований сомневаться в том, что Олег «уставил» дани с северных племен. Константин Багрянородный в середине X в. называет северную сторону «внешней Русью». Из этого видно, что в первой половине X в. на северные края простиралась власть «Русской земли», киевских князей. Мы не знаем территориальных пределов «внешней Руси». Из слов Константина Багрянородного можно только вывести, что в пределах «внешней Руси» лежал Новгород. Русские источники в полной мере подтверждают показание Константина Багрянородного. Киевские князья считались и были сюзеренами князей новгородских. Новгород получал князей из Киева, от киевских князей, посылавших своих сыновей туда на княжение (Игорь — Святослава, Святослав — Владимира, Владимир — Вышеслава и Ярослава). Древнейшие известия о Пскове говорят о связях Пскова не с Новгородом, а с Киевом. Ладога в скандинавских сагах и хрониках считалась принадлежащей к «земле Вальдемара Старого», т. е. Владимира Киевского (997 г.)^{129}. Изучая процесс роста новгородской разноплеменной территории, не следует игнорировать эти данные, хотя, конечно, из них нельзя сделать вывода, как увидим ниже, что связь подчинения между Новгородом, с одной стороны, и Ладогой и Псковом, с другой, установилась благодаря только южнорусским князьям.

В чем выражалось киевское господство на севере? Чего добивались южнорусские князья? Ладога служила воротами с севера на пути «из Варяг в Греки». Для киевских князей было важно охранять эти ворота. Они держали там наемного варяга-воина (так было по крайней мере в первой половине XI в.). Он должен был охранять вход с Ладожского озера в Волхов и путь по Волхову; он охранял их от каких-то «язычников», как говорит «Fagrskinna» — свод саг XIII в.^{130}. Этот район, очевидно, и составлял ту «землю», то наместничество, которое принадлежало Ладоге и о котором говорят и «Fagrskinna» и «Heimskringla», написанная около 1230 г. известным исландским историком Снорри, сыном Стурлы. Карелия (Kirjalaland) упомянута в рассказе «Heimskringla» о разбойничьем набеге норвежца Свейна на Гардарикию в 1016 г. Рогнвальд и затем сын его Эйлиф, посаженные киевским князем в Ладоге, были просто наемными варягами, которых приходилось содержать, давать жалованье им и их «мужам» по договору.

Иного характера интересы тянули киевских князей к Пскову и затем к Изборску. Псковский край граничил с землями, населенными эстонской чудью. Походы на чудь приносили киевским князьям дань, добычу и живую силу. Ярослав основал в этой земле город, названный в его честь Юрьевом (ныне — Тарту). «Повесть временных лет» сообщает об участии чуди в далеких походах южнорусских князей в X в. Заметим, что чудь никогда не упоминается в составе новгородского войска, хотя не раз упоминается корела и ижора в известиях более позднего времени.