Русская тройка - [21]

Семьдесят лет феноменального исторического опыта. Чем-то это очень отдаленно напоминает книгу Джанни Родари «Джельсомино в Стране лжецов» – жителям той страны приказано было называть белое черным, а черное – белым. Но такое сравнение не совсем точно. Скорее, был создан новый математический мир, где, понимая правила игры, ты мог сам рассчитать по формулам линию поведения. При этом советская власть интуитивно очень тонко чувствовала малейшие симптомы, осознавала, где именно пробивается этот неприятный росток правды, который может ее уничтожить, и честным образом пыталась закатать в асфальт, сгубить на корню, оболгать все то, что каким-то образом ей угрожало. Великолепно работало искусство мимикрии и замещения. Так, каэспэшная тусовка должна была подменить своим комсомольским подлым угаром протестность Галича, Окуджавы, Высоцкого.

Все эти замещенные формы комсомольско-молодежной активности, профанирующие реальный бунтарский дух, были доведены до совершенства. Кроме того, власть прекрасно понимала всю опасность таланта, который ей не служит, и, совращая этот талант, заставляла служить себе. Ни один мало-мальски одаренный человек не оказывался не у дел. Ярких, талантливых людей, пассионариев замечали, выхватывали из толпы и давали им возможность реализации – директорами заводов, комсомольскими активистами, кем угодно, – но при определенных условиях. Власть четко давала тебе понять: сохраняя лояльность, ты можешь достичь самых заоблачных высот. Служи, и все будет хорошо. Люди послабее не могли справиться с этим страшным испытанием и нередко кончали с собой, как Фадеев, или всю жизнь потом мучились жутким раскаянием, как Гайдар, которого после страшных злодеяний юности преследовали всю жизнь ночные кошмары. И таких ведь было много.

Система работала практически безупречно. Она могла прожить еще 200, 300, 400 лет – сколь угодно долго. Лишь когда начали выделять национальные особенности и притеснять евреев, механизм стал давать сбои. Однако это была эрзац-система, система подмены. Она впитала в себя весь лучший мировой опыт, начиная с того, что давала христианская церковь, и заканчивая тем, что было в Китайской империи: продуманная система иерархии, ротация начальства, вызов с территории, возможность карьерного роста, школа партийного актива и очень жесткое имущественное расслоение по степени близости к власти. В этом заключался гений коммунизма. Пагубным было только одно – цель.

К концу 80-х годов Россия подошла в состоянии, когда коммунизм уже дал трещину, монолитная система советского общества перестала быть абсолютным воплощением зла, так как отказалась от сталинской практики человеческих жертвоприношений в полном объеме, и даже ростки чуждой идеологии потихоньку стали пробиваться там и сям. Однако этого было недостаточно для крушения колосса, нужен был совсем иной стимул, и он пришел изнутри самой верхушки власти.

Вообще, довольно символично, что именно на Горбачеве закончилась советская эпоха. По своей природе это совершенно нерусский правитель: мелкий, слабый, ничем себя особо не проявивший. Он пытался реализовать свои маленькие задачи, но, как это иногда бывает, оказался на стремнине истории и за счет этого стал гораздо более популярен за границей, нежели в своей стране. Он сдал все позиции, которые были завоеваны силой русского оружия. Позволил себя обмануть, не заключив жесткие договоры, и ни за понюшку табаку отдал все завоевания в Восточной Европе.

Так в чем состояла ошибка Горбачева? Он нарушил основную заповедь кастового общества. Эта заповедь звучит так: низшие касты не должны знать всей правды, ведь то, чего ты не знаешь, тебя не ранит. Ну скольким людям в стране было известно о существовании «двухсотой секции» ГУМа, об ателье спецпошива, о прелестях пайков, о правительственных дачах, о Четвертом главном управлении? Немногим. А те, кто что-то слышал, вряд ли представляли себе реальный размах. Скорее анекдоты рассказывали. Их вполне устраивала их собственная жизнь, они понимали, что им можно, а чего нельзя, и так же хорошо понимали, что если они запрыгнут на следующую ступеньку общественной иерархии, то им будет можно больше. Горбачев, который был выбран руководителем партии абсолютно случайно, как промежуточная фигура, достаточно слабая, чтобы не мешать войне кланов, понимал, что ему не на кого опереться. У него не было собственной мощной команды, он не мог рассчитывать на поддержку армии или КГБ, поэтому для того чтобы сместить, вычистить своих противников, он начал перестройку.

Процесс перестройки, изначально направленный на решение узких групповых интересов – ослабление кланов силовиков и партократов в Политбюро ради сохранения и упрочения позиции Горбачева, – быстро стал неуправляемым, так как сопровождался гласностью. Именно информация оказалась истинным могильщиком СССР. Когда шлюз гласности приоткрылся, стало ясно, что это решение оказалось столь же наивным, как решение открыть дверь дома, стоящего на пути селевого потока: возможности закрыть ее больше не представится. Поток снес все здание. Так что Горбачев, начавший политику гласности исключительно для решения своих маленьких партийных задач, мог уже не удивляться, увидев, что гласность вышибла кресло и из-под него самого. А затем уже появился Ельцин и все остальные.