Русская рулетка. Немецкие деньги для русской революции - [18]

[Подпись] Надольный

Рудольф Надольный — способный человек, которого Министерство иностранных дел сразу же после начала войны смогло устроить в Генеральном штабе (и который, кстати, много позже, после 1933 г., станет германским послом в Москве). Сотрудничество между Надольным и внешнеполитическим советником Отто-Гюнтером фон Везендонком из политического отделения Министерства иностранных дел, который держит там в своих руках проблему «Подстрекательство к мятежу российских национальностей», также протекает отлично. Для Надольного в сотрудничестве с Министерством иностранных дел преимуществом является тот факт, что важнейшие зарубежные посты в команде посланников заняты превосходными знатоками России, уделяющими особое внимание внутрироссийскому развитию в связи со «стратегией апельсиновой корки» или, выражаясь серьезней, с германской политикой в отношении периферийных государств. Внешнеполитический советник фон Везендонк в Министерстве иностранных дел может положиться на свою фалангу способных военных дипломатов: на уроженца Прибалтики барона Гизберта фон Ромберга в Берне, в непосредственной близости от российского эмигрантского центра в Цюрихе с Лениным и его людьми, на графа Ульриха фон Брокдорф-Ранцау в Копенгагене и барона Люциуса фон Штедтена в Стокгольме. Брокдорф-Ранцау и Штедтен отвечают в нейтральных странах, где они служат, за «северную линию» в Петрограде, так называемое «Северное подполье» (Northern Underground). Напротив, германский императорский посланник при Высокой Порте в Константинополе, барон Ганс фон Вангенгейм, чувствует себя ответственным за подстрекательство к мятежу на юге — на Украине и в Закавказье.

О Ромберге, «прибалте», сообщают, что при очень успешно протекающих секретных беседах со своими доверенными лицами он охотно использует интимное выражение «мы, русские». Германские дипломаты, помимо соответствующей политической договоренности, умеют устанавливать со своими собеседниками и личные, человеческие связи. Так, фон Штедтен узнает, например, что Кескюла открыл российскому посланнику в Стокгольме свою самую тайную конечную цель — создание своего рода особой «балтийской» федерации в составе Эстляндии, Финляндии и Швеции в качестве сильного форпоста против России. Фон Штедтен наилучшим образом информирован о частных и политических встречах на элегантной вилле Кескюлы, находящейся у прекрасного Стокзунда, к северу от Стокгольма. Прибытие карет и автомобилей регистрируется в благородном квартале столичных вилл педантичнейшим образом, и к тому же жена Кескюлы, красивая молодая швейцарка, как хозяйка является неисчерпаемой темой для пересудов.

Слухи о разоблачении Кескюлы становятся привычной лакомой темой для каждодневных сплетен: говорят, что Кескюла передал по квитанции деньги влиятельному большевику по фамилии Багровский и находится в теснейшем контакте со служащим российского страхового общества в Стокгольме. Оба они — оплаченные агенты германского Генерального штаба. Говорят, что об этом разузнал некто Бухарин, русский лидер фракции большевиков.

Сплетни и конспирация в эти военные времена превосходно дополняют друг друга. Одни называют Кескюлу российским шпионом, другие говорят 6 нем как о германском шпионе. Уважаемый архиепископ из Упсалы, известнейшего и старейшего университетского города Швеции, расположенного к северу от Стокгольма, великодушно соглашается на роль любезного посредника и заявляет, что Кескюла, по его мнению, является прежде всего независимой политической личностью и не принимает приказаний ни от одной из сторон.

Хотя приказаний он, возможно, действительно не принимает, денег из Берлина Кескюла принимает немало. Кайзеровский посланник фон Штедтен сообщает германскому рейхсканцлеру 25 июня 1915 г.:

Секретно. Расшифровка.

Кескюле для пропагандистских целей выплачено 1560 рублей. Сумма указана в квитанции о сегодняшнем снятии со счета посольской кассы, на основе распоряжения от 9 февраля с. г. № 22, 5198 м. или 4000крон, по курсу 76,95.

Люциус.

А небольшой промежуточный доклад от 8 мая 1916 г. господина Штейнвакса из политического отделения Генерального штаба Германии внешнеполитическому советнику д-ру фон Бергену из Министерства иностранных дел называет следующие суммы:

Ваше Высокоблагородие дали тогда, в декабре 1915 г., согласие еще на 60 000 марок, которые должны были быть выплачены господину Кескюле за три месяца, по 20 000 м. в месяц, для пропаганды в России. Мне удалось выплатить из них 50 000 м. за счет экономии от кредита в размере 130 000 м. Оставшиеся 10 000 м. я тем временем выплатил в основном из собственных средств. […]

Тотчас и в последующие недели и месяцы необходимо найти более крупные суммы для следующих предприятий:

Во-первых, Кескюлу, который именно в последние месяцы установил многочисленные новые связи с Россией, не раз направлял в Россию скандинавских социалистов, давая им рекомендации лицам, которые настолько информировали их о положении в России, что опубликованные ими позднее сообщения привлекли внимание в различных социалистических кругах Северных стран, который далее поддерживал очень ценную связь с Лениным [Lehnin вместо Lenin, sic!] в Швейцарии и информировал нас относительно докладов о ситуации, переданных последнему его доверенными людьми в России, необходимо и в будущем снабжать соответствующими средствами. С учетом чрезвычайно неблагоприятного соотношения курсов валют, видимо', как раз хватило бы месячной поддержки в размере 20 000 м.