Русская расовая теория до 1917 года. Том 2 - [8]

Данная работа А. П. Богданова до сих пор важна и актуальна еще и потому, что вносит предельную ясность в трактовку так называемой «норманнской проблемы». Выдуманная лингвистами, этнографами и историками концепция мирного подчинения славян варягами как основа формирования русского государства на самом деле никогда не опиралась на данные антропологии. Русский ученый, основываясь на огромном и достоверном археологическом материале, указывал: «…но до сих пор не найдено еще ничего, что могло бы быть названо норманнским черепом, своеобразным и отличительным, несмотря на то, что норманнов приходило довольно в Россию: они были одного и того же происхождения с местным первобытным населением России, одного и того же индоевропейского корня, и потому черепа их не могли существенно и заметно отличаться… Древних норманнов, как происшедших от того же индоевропейского корня, как славян и германцев, нужно счесть долихоцефалами, так как они выходили из тех племен, то первоначально должны были быть длинноголовыми». Таким образом, вся суть норманнской проблемы, по Богданову, сводится к политическому взаимодействию двух родственных естественноисторических общностей, имеющих единую расово-биологическую основу, поэтому ни о каком подчинении коренного населения Руси пришлыми завоевателями и речи быть не может. Это было всего лишь внутрисемейное распределение ролей на очередном этапе эволюционного развития. Своего рода соглашение, в рамках которого одни предоставляли наиболее активный биологический материал, а другие — обширные пространства. Именно этот союз «крови и почвы» и явился естественным фундаментом при создании молодого Русского государства. Такой подход позволил основоположнику русской антропологической школы сделать масштабный и верный с исторической точки зрения вывод: «В настоящее время, имея пред собою черепа каменного века из различных местностей России, я считаю, что наибольшею научною вероятностью является то мнение, что славяне-великоруссы не есть какое-либо пришедшее впоследствии, в новые времена, племя в среднюю Россию, но потомки искони, с каменного века населявшего ее народа, представившего значительное единство антропологического строения и явившегося цельным краниологическим типом».

Однако уровень эрудиции в совокупности с гражданской позицией позволял Анатолию Петровичу Богданову решать не только теоретические проблемы этногенеза славян-великоруссов, но также прикладные вопросы о месте и значении тех или иных племен, населяющих огромную Российскую Империю. В этом плане значительный интерес до сих пор представляет его работа «Антропологические данные к изучению цыган», особенно в связи с социальной спецификой поведения данного племени. Склонность к обману, нечистоплотность и социальный паразитизм, по мнению многих наблюдателей, изучавших цыган, составляют их особую устойчивую суть как расы. Активность цыганских женщин, специализирующихся на околдовывании мужчин из числа более сильных и культурных рас, не имеет эволюционно-биологических аналогов у других народов. Ни один народ в отличие от цыган не может веками существовать без повышения своего общего образовательного ценза. В противовес высшим инстинктам «высших» рас цыгане пускают в ход низшие инстинкты «низших» рас; такая разница биопсихологических потенциалов ведет их по пути эволюции. И только очень наивные, романтически настроенные личности склонны в любовных уговорах и откровенном картежном мошенничестве искать некую особенную этнографическую прелесть данной расово-этнической группы. Как истинный ученый А. П. Богданов искал причины этой социально-поведенческой установки в особенностях антропологического строения.

Прямой продолжатель идей Богданова Дмитрий Николаевич Анучин также не считал нужным в своих работах вуалировать прямую связь между биологическим и социальным как в самой природе человека, так и в структуре организованных сообществ. Весьма показательна в этом плане его теоретическая статья «Антропология и этнография» (Русская мысль, 1884, декабрь), в которой он прямо высказал свои суждения по целому комплексу ключевых проблем, связанных с происхождением человека и его рас. Он писал в частности: «…мысль, что человек связан в своем происхождении с животным миром, что есть люди, составляющие как бы переход к зверям, выказывающие те или другие животные признаки, — эта мысль не оставляла человечество с отдаленных времен и не исчезла и по настоящее время… Тем не менее, нельзя отрицать, как это и разделяется более или менее всеми, что между физическим и психическим развитием существует известное соотношение, и что как второе отражается несколько на первом, так и в особенности первое оказывает влияние на второе. Низшие расы, представляющие уклонения от белой в строении черепа, мозга, цвете кожи и т. д., отличаются также и в степени развития своей психической природы. Известные повреждения или недоразвития мозга неизбежно отражаются и на психических функциях. Вес мозга и вместимость черепа, при равных других условиях, стоят в соответствии с развитием умственных способностей».