Русская расовая теория до 1917 года. Том 1 - [51]

Физиогномика, как искусство по чертам лица узнавать свойства и ощущения человеческой души, очень стара. Она началась с проявления первого начала общественного самосознания в человеческом обществе, с того времени, как человек стал складывать в устные предания общие свои наблюдения и выводы. Если смотреть на физиогномику, как на средство подмечать ощущения, то она даже не исключительно свойственна человеку. Всякий знает, что животные, по так называемому инстинкту, умеют отличать относительно друг друга и относительно человека различные оттенки психических состояний, хотя и не идут в этом отношении далее самых явственных и наиболее осязательных из них: гнев, ужас, приятное настроение дружественных чувств умеют и выражать, и передавать многие животные. Человеку одному принадлежит только то, что он свои физиогномические впечатления возвел в систему, выразил в ряде положений, осмыслил обобщением и анализом; но это то и составляет всю коренную разницу человека и животных, так как вывод, обобщение и наука, или не только знание, но и познание, представляют несомненные права человека на особое царство, резко отделенное сознаваемою мыслью от животного царства. Что физиогномические обобщения существуют у самых примитивных рас, не имеющих настоящего знания или науки, доказывают и дикари, уродующие себе лицо и прически, делающие себе фантастические костюмы, чтобы ими испугать неприятеля, казаться страшнее. Жрецы даже самых первобытных религий изобретают приемы, чтобы действовать на воображение и волю присутствующих, и в этих приемах играет не последнюю роль выражение лица, жестов и движений, которые должны свидетельствовать об их сверхъестественной воле, об их, выходящем из обыкновенного порядка вещей, могуществе. Что искусство практически прилагать физиогномические наблюдения к житейским потребностям одно из самых древних, показывает существование всюду лицемеров и кокеток. Вся задача, как тех, так и других собственно и состоит в том, чтобы, или с помощью умения и силы воли, или с помощью искусственных приемов и искусственных средств, произвести не то впечатление, какое бы представили их лица и движения при данных им от природы условиях и при естественном проявлении их; это стремление уже предполагает само собою сознание, что на других постоянно действуют физиогномические свойства, что они подмечают их, увлекаются ими, составляют по ним то или другое суждение, тот или другой вывод. Желание и необходимость узнать с кем имеешь дело, на что можно рассчитывать и что найдешь в человеке, вызвали издревле искусство физиогномики, как с точки зрения придавания ему той или другой формы, что можно назвать искусством активной орудующей физиогномики, так и составления себе суждения о значении и свойствах известных физиогномических данных, что можно назвать пассивною или наблюдательною физиогномикою. И та, и другая имеют целью произвести, или уловить, известные душевные свойства и движения, известные психические стороны человека, и потому они могут составить особую форму или стадию развития физиогномических знаний, которую можно назвать практическою физиогномикою, самою древнейшею по своему проявлению, коренящуюся не столько в сознательном мышлении, сколько в бессознательных впечатлениях и в инстинктивных ощущениях. Их можно назвать бессознательными в том смысле, что человек прямо берет их из опыта, как известный факт, сопровождающийся теми или другими последствиями, тем или другим приятным или неприятным проявлением, и нисколько не анализирует своих впечатлений, не систематизирует их, не подводит их в какую-либо доктрину. В этом смысле человек в таком фазисе своих физиогномических данных недалеко ушел еще от животного и действует под влиянием того или другого впечатления более рефлективно, чем сознательно.

Появляется новая ступень развития человеческого общества, начинается период сознания, первые корни научных приемов, и человек начинает систематизировать окружающие его явления. Так как первое, что доступно его непосредственному наблюдению, еще не опирающемуся на целый ряд добытых научных методов, это внешность, это форма, то человек с одной стороны утрирует значение этой формы, а с другой старается уяснить ряд этих форм, группируя их по сродству, по сходству, по известным качествам. Научные сведения не дают еще человеку возможности дойти до ближайших причин явления; он не знает еще анатомии, ему незнакомо еще физиологическое значение факторов, входящих в состав тела человека; для него существует одна внешняя оболочка, которая и является единственным средством найти ответ на ряд, и ряд все более и более многочисленный, возникающих вместе с умственным развитием вопросов. Эта оболочка скрывает от него тайну душевных явлений в организме, но она сама является отражением неизвестного внутреннего начала и механизма; она отражает его ход, его различные проявления. Естественно подмечать видоизменения этих внутренних проявлений на доступной наблюдению внешней оболочке, изучать все особенности внешней формы, постоянно связанные с известными нравственными и умственными проявлениями, привести их в порядок, в систему, сделать удобным для осмотра и получения некоторых практических выводов. Является систематизация физиогномических явлений, морфологическое изучение их; является первая ступень научного изучения физиогномики — морфологическая физиогномика, далее которой не шла эта отрасль изучения человека до первой четверти настоящего столетия. Что такое труды Лафатера, Брюйера и других, как не систематизирование известных физиогномических явлений и классификация их? Отлогий лоб есть выражение тупости или, по крайней мере, недальнего умственного развития; толстая и выдающаяся нижняя губа признак развития чувственности; плоские губы — хитрости; быстро загорающийся под влиянием какого-либо впечатления взгляд — указание на впечатлительность, на непостоянство и т. д. Существенный шаг вперед этой ступени развития физиогномики, сравнительно с предыдущей, состоит в том, что здесь уже увеличивается значительно число психических моментов, подвергаемых изучению. Уже не одни первоначальные, самые выдающиеся аффекты (гнев, ужас, страх, любовь) подвергаются изучению, но дело идет далее: анализируются градации этих психических проявлений, присоединяются целые ряды уже более научно анализированных душевных свойств. Стараются подметить, чем в физиогномике выражается память, воображение, благородство, честность, религиозность и т. д., то есть те свойства, подмечать которые способен один только человек, и притом человек, стоящий даже на значительной степени умственного развития, знакомый уже с первоначальными научными знаниями. Добыты уже некоторые анатомические данные; костяк, и в особенности череп, уже известны в их частностях и в их видоизменениях. Известно уже значение мозга как центрального органа внутренней духовной жизни, или, по крайней мере, при первых успехах этого периода дознано, что голова, а не желудок, составляет направляющую часть организма. Физиогномика из искусства, исключительно основанного на изучении выражения лица и движений, переходит к наблюдению фактов устройства черепа; она вырабатывает как отдельную отрасль краниоскопию, черепословие, искусство по видоизменениям черепа судить о свойствах человека. Хиромантия, или искусство распознавать по линиям судьбу и жизнь человека, очевидно принадлежит совершенно к иной области приложений морфологических свойств человека, так как она основывается на фаталистическом воззрении какого-то сверхъестественного соотношения между линиями рук и событиями жизни, и с этой стороны очевидно она не имеет ничего общего с физиогномикою, основывающеюся на несомненно существующем соотношении между физическим строением и психическими проявлениями. Но и в ней можно найти некоторые черты, основанные на положительных наблюдениях. Толстые пальцы, мускулистые руки встречаются у сильной, физически развитой организации; удлиненные, тонкие пальцы, нервность руки, как выражались физиогномисты, указывает на преобладание психической жизни, или по крайней мере на предрасположение к ней. Существуют общие свойства организации, проявления темперамента, которые выражаются не в одной только физиогномии, но и в конечностях: недаром маленькие ножки влияют так часто на сердца и головы людей, и в этом случае малость их и грациозность составляют предполагаемое свидетельство изящества натуры всего человека, более высокого развития его.