Русская православная церковь в 1917 - 1927 годах - [15]

Митрополит Сергий, следуя примеру Петра, назначил себе «на всякий случай» трех возможных заместителей. Власти же решили воспользоваться этой ситуацией, чтобы внести в Церковь новые расколы и привести ее к хаосу. Они начали беспорядочно арестовывать претендентов на церковную власть (каждый из которых имел по три «заместителя» — так развилась эта идея), а затем отпускать некоторых из них. Митрополит Сергий в 1926 несколько месяцев провел под арестом (за попытку «заочно» избрать Патриарха путем сбора подписей архиереев — созыв Собора тогда был невозможен). После возвращения ему пришлось отстаивать свое право на церковную власть перед другими иерархами (в первую очередь перед митрополитом Агафангелом). Но в конце концов ему удалось доказать свою правоту.

Важнейшим событием в жизни Церкви в 1926 году стала «памятная записка» группы архиереев, томившихся в Соловецком лагере особого назначения, советскому правительству, известная как «Соловецкое послание». Документ этот замечателен тем, что его авторы, не стесненные никакой цензурой (хуже их положения могла быть только смерть) рисовали положение Церкви в СССР таким, каким знали и видели его сами. Основной мыслью документа было следующее: в то время как церковь отказалась от всякой политической деятельности, государство не выполняет своих же законов о свободе совести. Авторы не хотели затушевывать мировоззренческих различий между Православием и коммунизмом. Эти две идеологии несовместимы «как да и нет». «Душою церкви, условием ее бытия и смыслом ее существования является то самое, что категорически отрицает коммунизм. Все попытки примирить эти две идеи (что пытались сделать обновленцы) — жалки и беспомощны. При создавшемся положении Церковь желала бы только полного и последовательного проведения в жизнь закона об отделении церкви от государства». Однако правительство этого не делает, всячески насаждая атеизм и затрудняя пастырскую деятельность Церкви. Кроме того, оно вмешивается во внутрицерковную борьбу, поддерживая обновленцев. Коммунистическое государство препятствует сношениям между епархиями, закрывает в массовом порядке церкви и монастыри под любыми предлогами, препятствует всем формам религиозной проповеди, обрушивает массовые репрессии на служителей Церкви и верующих. Аполитичность Церкви означает ее отказ не только от порицания, но и от поддержки светской власти. Она не обязана судить своих членов (например, церковных эмигрантов)за политические преступления.

Авторы послания так определили нужды церкви: предоставление прав юридического лица, свобода проповеди и преподавания религии, разрешение на свободный созыв Собора, избрание Патриарха, нормализацию епархиального управления и полная независимость от гражданской власти. В случае отклонения этой просьбы, главной задачей церкви станет сохранение не целостности организации, а чистоты веры[37].

10 июня 1926 года Сергий подал в НКВД прошение о регистрации своего вновь образованного Синода. Со стороны комиссариата переговоры по этому вопросу вел Тучков. Он потребовал, чтобы в обмен на регистрацию Сергий издал декларацию о своей поддержке советского правительства. Представленный Сергием проект Декларации, в котором упор делался на аполитичность Церкви, Тучкова не устроил. После продолжительных переговоров текст был изменен и 29 июля 1927 года Митрополит Сергий подписал свою знаменитую декларацию.

Он извещал Церковь о регистрации своего временного патриаршего Синода, вследствие чего «теперь наша Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление: епархиальное, уездное и т. д.». Далее следовала благодарность Господу и Советской власти и декларация лояльности: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи… Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза не только из страха, но из совести, как учил нас апостол (Рим. 13, 5)» Сергий резко осуждал заграничный Карловацкий Синод и требовал от заграничных иерархов признания Советской власти, угрожая в противном случае порвать с ними всякое общение. Сергий также выражал надежду на скорый созыв Собора[38].

Так был сделан первый шаг к юридической нормализации отношений между Русской Православной Церковью и Советским Государством.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Декларация» митрополита Сергия вызвала настоящую бурю в церковной среде. Обновленцы ехидно замечали, что Сергий в 1927 году сказал то же, что они говорили еще в 1923-м. При этом они не упоминали, что в отличие от них Сергий отказался от всяких уступок в области веры. Церковников-эмигрантов, Синод которых еще с 1921 года заседал в городе Сремски Карловицы (Югославия), Декларация привела в бешенство. Они заявили, что этот документ был составлен под давлением властей (что, в общем, было верно) и разорвали всякое даже литургическое общение с Московским патриархатом, учинив таким образом новый раскол («карловацкий»), продолжающийся по сей день. В самой Русской Церкви Декларация также вызвала раскол, во главе которого стал митрополит Иосиф (Петровых). Его сторонники, которые считали, что сергиевская Церковь «продалась антихристу», вскоре вынуждены были уйти в подполье, образовав «катакомбную» «Истинно-Православную Церковь». Эта Церковь вскоре разделилась на несколько направлений, которые также по сей день не нашли примирения с Московской Патриархией. Не оставили Декларацию без внимания и соловецкие епископы. Они поддержали ее патриотическую направленность, но упрекали Сергия в излишнем раболепии перед властью и не соглашались с указанием Декларации на то, что в СССР якобы существует свобода совести. Примерно того же мнения придерживался и находившийся в ссылке на Обской Губе Местоблюститель патриаршего престола митрополит Петр. Он, однако, сознавал, что в тогдашней ситуации поступок Сергия был единственной возможностью дать Церкви пусть и куцее, но все же законное право на существование. Но большая часть церковных иерархов признала Декларацию и пошла за Сергием.