Русская модель управления - [4]

Упомянутые выше провалы и достижения принадлежат одной и той же стране, объясняются одной и той же системой управления, одним и тем же менталитетом населения. И успехи, и неудачи имеют общие причины. Просто на разных этапах исторического процесса одни и те же характеристики системы управления проявляются по-разному.

В последующих главах предпринята попытка понять, какие скрытые пружины обеспечивают функционирование русской модели управления, как они проявляются в различных сферах деятельности и в разных обстоятельствах. 

Неконкурентное устройство русского общества

Исторический процесс рассматривают под различными углами зрения — и как последовательное развитие материальной культуры, и как эволюцию форм и методов классовой борьбы, и как восхождение от варварства и жестокости к вершинам гуманизма; есть еще десяток других подходов. С управленческой же точки зрения, развитие человеческого общества по сути своей является развитием форм и методов конкуренции и конкурентной борьбы. И степень прогрессивности того или иного общества определяется в первую очередь процентом населения, вовлеченного в конкуренцию. Идеальное общество — это то общество, где каждый может принять участие в конкурентной борьбе. Рассмотрим на примерах.

Начнем с самых древних развитых обществ. Возьмем государства Древнего Востока. Конкуренции как таковой там не было, поэтому и развитие внутри каждого общества шло чрезвычайно медленно. Как у отдельных индивидуумов, так и у хозяйственных, военных, социальных, религиозных ячеек общества не было возможностей выбора вариантов поведения в какой-либо сфере. Каждый должен был следовать неизменным образцам и поэтому просто не мог иметь никаких конкурентных преимуществ. Обладание каким-либо конкурентным преимуществом уже само по себе означало нарушение вековых традиций и подлежало наказанию. Ни одно из древневосточных обществ не было рассчитано на развитие.

За счет чего шел прогресс? За счет конкуренции между обществами. Пусть каждое из этих государств как бы застыло в своем развитии, но между этими обществами неизбежно есть какие-то различия, обусловленные географическими, этническими, социальными, историческими и прочими особенностями. Эти государства конкурируют между собой в первую очередь военным путем — кто победит, тот захватит страну и установит свои порядки, свои правила игры.

Если в том или ином обществе каким-нибудь образом складывалась более развитая система управления, более развитая материальная культура, высокая трудовая и воинская мораль, совершенная система разделения труда и т. д., то это общество имело лучшие шансы в военной конкуренции с соседями, поэтому оно захватывало соседние территории и меняло имевшуюся там систему на свой, более прогрессивный лад, внося туда свой образ жизни, свою систему государственного управления, а иногда и свою религию. Вот способ, которым шел прогресс, — через захват и разрушение сложившихся базовых ячеек-государств[6]. Естественно, что темпы такого прогресса были чрезвычайно низки. Истории необходимо было дождаться, чтобы какое-либо государство достаточно долго показывало свои конкурентные преимущества, сумело их реализовать в военных условиях, захватить чужие земли, сломать там старую систему управления, менталитет, стереотипы поведения людей или же просто уничтожить коренное население либо ассимилировать его.

«…Чтобы один народ целиком сменил другой, наступающая популяция должна стоять на неизмеримо более высоком производственном и культурном уровне, чем местное население»[7]. Поэтому прогресс шел медленно, и плата за него была чрезвычайно высока — гибель целых народов, культур, цивилизаций, колоссальные материальные потери, медленное и зависимое от военных успехов продвижение инноваций. Одним словом, черепаший шаг.

Это напоминает эволюцию в живой природе. Согласно эволюционной теории, новые виды могут возникнуть только вследствие случайных мутаций. У живых организмов случайным образом появляются те или иные наследуемые признаки, и те признаки, которые в данных условиях оказываются полезными, закрепляются в ходе длительного естественного отбора.

Примерно так же шел прогресс в Древнем Востоке — путем выбраковки менее приспособленных обществ. Как писал об этом процессе Лев Гумилев: «Они все время воевали, беспощадно уничтожали друг друга, стремясь овладеть землями и богатством соседей. Причем они стремились не покорить людей, нет, они убивали их и заселяли освобожденные земли своими потомками. Даже выражение было — „вырезать город“, то есть убить всех, включая детей, а потом своими детьми населить страну»[8]. Неспешный ход истории напоминал карточный пасьянс, где случайно вынимаемые из колоды старшие карты медленно вытесняли младшие.

Коренной перелом в этот порядок внесли индоевропейские племена. Они сумели выработать внутри себя новый организационный и социальный механизм, который поддерживал внутреннюю конкуренцию — варновую систему. Конкуренция была привнесена внутрь общества.

Исторический прогресс перестал походить на пасьянс и стал напоминать какой-то бешеный покер, в котором вожделенный джокер мог оказаться на руках у самого отсталого народа. Козырная карта, дававшая обладавшему ею обществу конкурентное преимущество, заключалась в наличии ориентированного на конкурентную борьбу слоя населения — варны воинов-охотников. Это дало индоевропейским народам колоссальное преимущество, и они в короткий срок захватили значительную часть Евразии. «Особенности трехварновой системы как раз и стали в конечном счете одной из причин распространения индоевропейских языков от Атлантического до Индийского океана»