Русская любовь. Секс по-русски - [28]
06.02.2010
Милочка погибла на месте. Я заплакал, услышав об этом, и убежал со двора навсегда. После этого я туда никогда не входил. У меня долгие годы было ощущение, что этот патрон снес мою голову. Годы и годы я очень страдал. Мне больно и сейчас, хотя уже прошло с тех пор шестьдесят четыре года.
Улица моя, изгибистая улица старой Москвы. Я помню, как когда-то в возрасте 5 лет я шел с братом по улице Станиславского. Брат вел меня за руку. Ему было 11 лет. Вся улица была завешана красными, с белым кругом и со свастикой внутри, фашистскими флагами. Да-да. Сталинская Москва была увешана флагами его лучшего друга Гитлера. Брат сказал: «Давай посмотрим». «А на что?» «А ты посмотри». Слева двигалась колонна черных лимузинов. Они въехали во двор германского посольства, и я увидел, как из первой машиньт вышел высокий и интересный человек. Как сказал мне брат, это был министр иностранных дел Германии фон Риббентроп. Я, пятилетний мальчик, до сих пор помню, как он выглядел и как выглядела его свита. Таких высоких и породистых людей я в Москве не видел. Мужчины тех лет обычно были одеты в майки, белые брюки и белые парусиновые тапочки. Вот такие воспоминания и остались у меня до сих пор.
Немного дальше находился кинотеатр «Повторный», в котором раз двадцать я видел фильм «Свинарка и пастух» с Зельдиным в главной роли. Слава Богу, артист жив и сейчас. Ну вот, в возрасте 23-х лет я шел по моей любимой улице от Никитской к улице Горького. Внезапно с одного из балконов дома, стоящего вдоль улицы, я увидел краем глаза женщину, приветственно помахавшую мне рукой. Я остановился. Балкон находился на уровне третьего этажа, и я ее хорошо разглядел. Я подошел поближе. Это была женщина лет 25–27 лет. Обычное московское лицо, обычная московская одежда. Она, наклонившись лицом ко мне и облокотившись на перильца балкона, сказала мне, что знает меня лет этак пятнадцать, так как я прохожу часто мимо ее дома. Спросила, как меня зовут и где живу. Я сказал, что через семь домов. «Может, зайдешь ко мне?» «Ну, а отчего не зайти?» — подумал я. Поднялся на третий этаж и позвонил. Мне открыли, и я увидел мою новую знакомую с близкого расстояния.
Она успела надеть на себя халат. «Проходи. Скоро придет мой муж, и давай без церемоний: раздевайся и ложись». Ну, я не попросил ее дважды повториться и сделал то, что она просила. Конечно, я был страшно удивлен скоростью происходящего. Со мной такого никогда еще не было. Ну, думаю, раз так, то начнем. Не тут-то было. Я хотел тихо, ласково и со всем пиететом начать действо. Вдруг я встретил страшное сопротивление.
О женщины, кто вы, как вас понять? Она стала брыкаться, кусаться, отшвыривать меня прочь. Короче говоря, бешено сопротивляться. А я к этому не привык. Раз позвала, заманила, то будь добра — давай. «Давай», — говорил я, и зря говорил. Я добивался своего. Мой член просто истекал и сгорал от возбуждения. Через полчаса я почувствовал, что изнемогаю и уже ничего не хочу Я просто был измучен. И вот, когда у меня от страсти ничего и не осталось, хотя и ничего не произошло, оргазма не было, я просто был опустошен, она сказала: «Ну, давай же, давай, начинай. Я тебя хочу». Черт возьми — зазывай к себе кого-нибудь другого. Я моментально оделся и вышел, хлопнув дверью так, что, наверно, она слетела с петель. Вот такая история случилась со мной на моей любимой улице 55 лет назад. Что это была за выходка и зачем, я никогда не пойму. Но я не судья, а женщины бывают разные.
Глава IX
Имеет ли секс пределы?
Недавно в самую глубокую океанскую впадину на одиннадцатикилометровую глубину в батискафе погрузился знаменитый кинорежиссер Кэмерон. Вы можете представить себе то невероятнейшее давление, которое испытывал один квадратный сантиметр аппарата, насколько я помню, восемь тонн. И что вы думаете, испытание прошло успешно. Наш герой поднялся на поверхность. А вот бывает так, что человек, погрузившийся в глубины Секса, живым на поверхность не появляется, он гибнет. А если он остается живым, считайте, что ему крупно повезло. Вот я и хочу рассказать, что произошло лично со мной, но не в те времена, которые я описал перед этим. Случилось это в 1979 году, когда я был давным-давно женат и находился в эмиграции в Америке. Мы с женой жили и работали у дочери Льва Толстого, Александры Львовны Толстой, в организованном ею старческого доме для уцелевших белогвардейцев. Совершенно случайно мы познакомились с одной женщиной. Ее звали Нина.
