Русская красавица. Напоследок - [18]
— Ох, уморилась! — с тяжелой одышкой, бабища подбежала к стойке. — Леночка, котик, сообрази холодненького…
Лена с невозмутимым выражением лица — будто и не состояла никогда с бабищей в тесных дружеских — поставила на стойку очередной стакан.
— Тяжко! — призвала в сочувствующие Артура бабища. Хрупкий дядечка был тут же. Интеллигентно облокотившись на барный стул, он уткнулся глазами в меню. — Знаешь, — снова обратилась бабища к Артуру. — Девяносто семь килограмм, даже при моем росте — это не так себе. Это — подвиг. Когда во мне было 56, я думала те, у кого 90 — не люди. Думала, при таком весе легкие должны в трусы падать при каждом шаге. А сейчас смотрю — вроде ничего. Только вот двигаться тяжеловато. Тело живет своей жизнью. Ляжка останавливается где-то через минуту после того, как сама я давно уже на месте сижу. Вот, блин, жизнь!
— А вы, моя душа, на конец одной ляжки магнит приспособь, а на другую — проволоку, — очень серьезно посоветовал дядечка. — Сможешь себе в темноте фонариком подсвечивать, который от твоего собственного электричества работает…
Несколько секунд, хохоча, повыясняли, где же это «конец ляжки». В дебатах дружно принимали участия все присутствующие, и даже прыснувшая Лена включилась в общее приподнятое настроение. Чуть позже, Светик с Леной помирились и даже целовались. Кажется, взасос. Сквозь пары (то ли окружающие — от курева, то ли внутренние — в собственной голове) Артур отчетливо видел, как кукольные, свернутые трубочкой губки тянуться навстречу распахнутым вареникам яркого окраса. Меж варениками на миг показывается уже знакомый Артуру непоседливый язык…
— Фу-у-у! — Артур поморщился, и ощутил, что ему как-то совсем нехорошо.
— Заведение — вон там! — шепнула невесть как разгадавшая состояние посетителя Котиха, указывая куда-то вглубь своих застоечных владений. — Во дворике налево, синяя будка.
Артур послушно тронулся в путь. Потом резко изменил намерения. Связка ключей, висящая под полкой с бутылками, магнитом притягивала взгляд… Домик Артур знал по фотографии. Место — по смутным описаниям из Сонечкиных писем и рассказов Котихи. Артура обуяло некое мистическое чувство. В голове внезапно прояснилось, и он понял, что должен ехать.
Резким движением Артур снял ключи с гвоздика и воровато оглянулся. Кажется, никто не заметил этого злодеяния. Зато следующее событие не могло остаться без внимания: отъезжая, Артур умудрился зацепить один из уличных Котихиных столиков и повалить его. Слава всевышним, столик был пуст — все клиенты гуляли в помещении. Артур тут же вылез из машины, неуклюже раскланялся, принялся униженно извиняться перед выскочившей на шум Котихой. А шум действительно был, потому как зонтик от стола упал прямо на какие-то железные ящики, и даже что-то разбил там… И Артуру было стыдно, и он хотел заплатить, но мало что мог связно объяснить, потому бессмысленно бродил вокруг сбитого столика, не понимая, с какого боку начать его поднимать.
Ветер почти валил с ног. Зарядившись от его неистовости, Артур почувствовал вдруг, что улыбается. Внезапно он простил себе деяние со столом, помахал растерянной Лене, будто давней и всепонимающей подружке, и решил отправиться по делам, так толком и не извинившись. В общей сложности, на все эти хулиганства он потратил не более пяти минут.
Распахнув окна машины, он тронулся в путь. Ночью гора сделалась совсем не похожей, на свое дневное воплощение. Словно уморившийся за время выступления паяц, стащивший опостылевшую маску, Ай-Петри, избавившись от налета шныряющих туда-сюда туристиков (теперь они остались лишь возле освещенных площадок цивилизованных мест), обрело свой истинный дикарский вид. Невесть откуда взявшиеся звезды, приблизились на совершенно недозволенное расстояние. Казалось, кто-то вымазал небосвод жирным их слоем, совершенно не считаясь с привычным глазу расстоянием до небес. «Так вот о каком единении с природой она писала», — подумал Артур и посильнее утопил педаль газа. «Ты знаешь, небо, становится ближе!» — в голове крутилась песня неизвестного Артуру исполнителя с одного из многочисленных любимых Сонечкиных дисков.
Артур совершенно забыл уже это смешное состояние опьянения. Чувство, когда весь мир подвластен тебе и, в то же время, утекает куда-то, проваливаясь сквозь пальцы, оказалось очень приятным. Артур не знал точно, куда ехать, но гнал довольно уверено. Ведомый каким-то шестым чувством — а может, памятью, подсознательно заглотившей кусочек пейзажа сразу после подъема на плато и точно знающей, что место с фотографии находится именно там. На самом краю стоял лишь один фургончик. Ключи подошли… Уже открыв замок, Артур вдруг опомнился.
— Есть кто живой? — осторожно спросил он у безмолвных внутренностей жилища. — Эй?!
Несколько минут ушло на поиски выключателя. Оказалось, нужно было просто нажать кнопки на счетчике…
Маленький, всего в два шага, коридорчик, дальше — комната, больше похожая на купе СВ в поезде: двухэтажная кровать, откидной столик под окном, зашторенным веселенькими цветастыми занавесками с оборочками. Вообще-то комнатушка прибывала вполне в жилом состоянии. Можно подумать, что хозяйка вышла всего на несколько минут, и вот-вот вернется… «Ей некогда было собираться», — вспомнил Артур.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
«Жёсткая» проза, повесть о становлении личности. Пытается ответить на вопрос, возможно ли преуспевающему молодому бизнесмену полюбить женщину, которую он не видел никогда в жизни, но о которой тем не менее знает все? Почти все… кроме лица и настоящего имени. Потому что в поэтичных, прекрасных дневниках, что читает он день за днем, нет фотографии девушки, невольно перевернувшей всю его жизнь, нет имени, кроме того, каким называет себя сама неведомая возлюбленная. Рита. Риорита. Тайна Любви всегда останется Неразгаданной.
Иронический детектив о похождениях взбалмошной журналистки. Решившая податься в политику бизнес-леди Виктория становится жертвой шантажиста, с которым встретилась в Клубе знакомств. Тот грозит ей передать в прессу фотографии, компрометирующие начинающую политикессу. А это, понятное дело, не то, что ей нужно в начале карьеры на новом поприще. Однако негодяй не знает о том, что у Виктории есть верная и опасная подруга — предприимчивая журналистка Катя Кроль. Виктория просит Екатерину разоблачить негодяя, но уверенной в себе барышне придется столкнуться с непростым противником…
Вторая книга цикла "Русская красавица". Продолжение "Антологии смерти".Не стоит проверять мир на прочность — он может не выдержать. Увы, ни один настоящий поэт так не считает: живут на износ, полагая важным, чтобы было "до грамма встречено все, что вечностью предназначено…". Они не прячутся, принимая на себя все невозможное, и потому судьбы их горше, а память о них крепче…Кабаре — это праздник? Иногда. Но часто — трагедия. Неудачи мало чему учат героиню романа Марину Бесфамильную. Чудом вырвавшись из одной аферы, она спасается бегством и попадает… в другую, ничуть не менее пикантную ситуацию.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Третья книга цикла "Русская красавица". Для лучшего понимания образов лучше читать после "Антологии смерти" и "Кабаре", но можно и отдельно.Тот, кто побывал одной ногой на том свете, воспринимает жизнь острее и глубже остальных. Сонечка побывала. При всей своей безбашенности и показной поверхности она уже не может плыть по течению и криком кричит от сложившейся сумятицы, которая раньше показалась бы обычным "милым приключением с сексуальным уклоном".Но бывают игры, из которых не так-то легко выйти. Особенно если ты умудрилась перетянуть на себя судьбу подруги, которой попытка "порвать" с людьми, затеявшими "весь этот цирк", стоила жизни.
Психологическая драма, первая из четырех книг цикла «Русская красавица». Странное время — стыки веков. Странное ремесло — писать о том, как погибли яркие личности прошлого междувечья. Марина Бесфамильная — главная героиня повести — пишет и внезапно понимает, что реальность меняется под воздействием её строк.Книга сложная, изящная, очень многослойная, хорошо и нервно написанная. Скажем так: если и не серьезная литература в полной мере, то уж серьезная беллетристика — на все сто.Очень много узнаваемых персонажей.