Русская колонизация - [40]

Духовные побуждения являлись несомненными двигателями этой колонизации. Жития подвижников – основателей северных монастырей констатируют, между прочим, тот факт, что большая часть их вышла из зажиточной, богатой среды. Далее, в весьма многих биографиях говорится, что желание удалиться в монастырь являлось у того или другого подвижника вскоре после научения грамоте и чтения назидательных книг, так что многие из них оставили мир в очень юных летах.

Другие принимали монашество, следуя примеру родителей или родственников, увлекаясь рассказами об известном подвижнике или чтением житий святых, которые и писались с целью произвести впечатление на читателей, вызвать подражание. Духовные побуждения к отшельничеству, повторяю, несомненны. Но это не значит еще, чтобы они были исключительными. Несомненно, что вслед за вождями отшельничества многие удалялись в пустынь и по соображениям и потребностям чисто материального свойства; быть может, и во главе движения по временам оказывались такие же люди.

Монастырская колонизация северных пространств совершалась в тех же двух направлениях, в каких совершалась и колонизация княжеская и земская, т. е. одно движение шло из Новгородской земли, другое из Ростово-Суздальской, и оба они сходились в Вологодском крае. Старые монастыри при этом служили как бы рассадниками новых, ибо основатели монастырей обыкновенно начинали свое подвижничество в уже существовавших обителях и потом уже удалялись из них в пустыню и основывали там свои обители.

Так, в первой половине XIV в. возник монастырь на острове Ладожского озера – Валаам. Этот монастырь был, в свою очередь, рассадником двенадцати новых обителей, в том числе и Соловецкой. Старец Савватий, подвизавшийся на Валааме, узнал там об удобствах Соловецкого острова для отшельнической жизни и решился удалиться туда. На своем пути он встретил другого отшельника, Германа, подвизавшегося на Выге, который последовал за ним. Савватий и Герман положили начало Соловецкой обители (1429 г.). По смерти Савватия сюда пришел старец Зосима из Палеостровского монастыря. После этого стали собираться сюда и другие подвижники, и было устроено общежитие. Зосима хлопотал о своем монастыре в Новгороде, и уже при Марфе-Посаднице весь остров был отдан в распоряжение новой обители. Она, в свою очередь, сделалась рассадником других обителей на севере. Из нее, между прочим, вышел просветитель лопарей св. Феодорит, вместе со св. Трифоном основавший Троицкую Печенгскую обитель. Палеостровский монастырь, из которого вышел св. Зосима, был основан также в XIV в. св. Корнелием на острове Онежского озера Палье.

Монах новгородского Лисичьего монастыря Арсений, долго странствовавший по северу России, побывавший на Афоне и Валааме, основал скит на Коневском острове Ладожского озера, который в конце XIV в. превратился в монастырь. Из Псковского Крынецкого монастыря вышел св. Нил Столбенский, основавший пустынь на озере Селигере около 1518 г.

Я привожу эти указания только для примера, касаясь наиболее известных монастырей и притом таких, которые расширяли пределы новгородской оседлости. Число монастырей, отделившихся от старых монастырей в пустынные местности внутри новгородских владений, громадно и не может служить предметом обозрения на наших лекциях.

Другое движение монастырской колонизации, как я сказал, направлялось в Северный край из Ростово-Суздальской земли. Древнейшими этапными пунктами в этом движении были монастыри Усть-Шехонский, основанный в 1251 г. князем Глебом Васильковичем Белозерским, и Спасо-Каменный на Кубенском озере, возникший при содействии того же князя.

Последний монастырь сделался рассадником множества монастырей на севере. В XIV в. при Дмитрии Донском игуменом Спасо-Каменного монастыря сделался Дионисий Святогорец, который ввел в нем строгий Афонский устав. Это обстоятельство привлекло к нему множество учеников, из которых многие сделались основателями новых монастырей. Таковы были, например, св. Александр, основавший Успенский монастырь на р. Куште в 4 верстах к юго-востоку от Кубенского озера, и св. Дионисий Глушицкий, основатель обители на р. Глушицек востоку от Кубенского озера. Житие Дионисия Глушицкого живо рисует тип этих пионеров монастырской колонизации, и потому я позволю себе привести из него некоторые характерные подробности.

Уроженец Вологодского края, преподобный Дионисий принял пострижение в Спасо-Каменном монастыре и жил там некоторое время. Ему наскучила шумная жизнь людного монастыря, и вот он вместе с братом Пахомием обходит «места многи, ища покой обрести». На восточном берегу Кубенского озера они нашли запустелый монастырь на св. Луке, поставили себе келью и построили церковь; затем с благословения ростовского епископа освятили ее. Но и тут Дионисий не нашел желанного покоя: брат его, Пахомий, «зря его начасте молящегося и видя труды его и подвизи, начася его срамляти и удалитися», т. е. стал стыдиться его и избегать. Какой-то христолюбец сообщил Дионисию о том, что в 15 верстах от озера есть «безмолвно место и зело подобно к составлению монастыря». Тогда Дионисий оставил брата Пахомия и другого, присоединившегося к ним в монастыре на св. Луке, а сам ушел на указанное место по р. Глушице. Он поставил себе келью и начал свое безмолвное житие.