Русская книга - [28]

Вслед за этой «заботой о народе» прозвучало следующее требование — ввести русский язык в среду возрожденцев и в независимую печать. Ввели. Дальше — больше. Разговаривать доступно! Это значит, если понадобится, то и по фене. Но и здесь не конец. Не будет ничего удивительного, если завтра именно среди воз- рожденцев возникнет дискуссия о самом белорусском языке, мешающем нормально заниматься демократией и сражаться с диктатурой.

Воистину, нет границы сближению с народом. Нет дна у этого падения в народ…

Почему я говорю о падении? Потому, что так же, как язык не может быть принципом возрождения (принцип — порядочность), так и Беларусь не может быть «совковой», не-порядочной. В принципе не может. Вот оно все сегодня и валится.

Надо думать, что новое белорусское возрождение начнется именно с лучшего человека. Ведь для того, чтобы быть им, нужно не так уж и много. Хватило бы чистоплотности. В том числе и социальной. Порядочный человек всегда несет в себе сакрум, который нельзя полапать руками, изменить либо уничтожить. И пускай их, возрожденцев, будет в сто раз меньше, но они обязаны быть элитой нации, теми, кто несет в себе сакрум. Иначе на смену им придут другие, которые поднимут упущенный в толпе олимпийский огонь.

ЭЛИТА НАЦИИ

Белорусская идея — это по сути не популистская идея. Популистские овладевают массами с помощью демагогии и примитивизма. Здесь лозунг должен быть прост и неясен. Земля — крестьянам, фабрики — рабочим, мир — народам… Мы обречены жить вместе с Россией, «я свой народ за цивилизованным миром не поведу», народ требует от президента диктатуры сталинского типа…

Национальная же идея овладевает массами, благодаря стремлению каждого человека приобщить себя к элите, к моральному большинству, к сообществу порядочных людей. При этом национальный идеал остается недостижимо высоким. Он в принципе остается, не исчезает. Соответственно и носители этого идеала — люди, своей порядочностью и умением стимулирующие других подтянуться.

Примеры порядочности и профессионализма в сегодняшней Беларуси есть. Только вот рассмотреть их невероятно трудно, почти невозможно.

Казалось бы, вот он — нормальный человек, а вот — действительно благородный поступок, а вот — потенциальный лидер нации. Но все это какое-то не то что ненастоящее, а невостребованное. Все происходит будто не на широком экране.

Вспомните голодовку Хадыки и Сивчика, суд над Адамовичем или, скажем, порыв Захаренки возглавить демократическое движение. Ведь все это — полновесные страницы современного национального эпоса. Вот только эпос этот не пишется, а значит, не становится тем эволюционным опытом, который уже не придется познавать вновь.

Сидит в общественном сознании какой-то червяк сомнения — а вдруг это не эпос? Утрата элитарности — это утрата и

профессионального уровня. Смотришь на то, что происходит, а дать оценку — уже не умеешь.

Точно так же и стоицизм порядочного человека в нашем обществе рассматривается другими будто через подзорную трубу, перевернутую обратным концом. Почему?

Потому, что в послесоветской Беларуси уже сложился иной набор человеческих приоритетов. И порядочность в этот набор не входит. Это, кстати, — первый признак недооформленности нации, которая не выработала и не утвердила своего национального стереотипа порядочности. Энергичные популисты, занявшие белорусский престол, утверждают в обществе криминальное сознание, подозрительность, веру в светлое вчера, политическую, культурную, этическую полуграмотность.

Примеры этого — в каждом спиче Лукашенки и его компании. Достаточно вспомнить высказывания о двух великих языках и недостойном своем, о не только плохом Гитлере, или — панибратские обращения к митрополиту Филарету на публике. «Я православный, бывший атеист, — говорит Лукашенко в пятитысячный зал, — Филарет подтвердит». И этот пожилой человек, которого зацепили всуе, действительно кивает головой.

А что же на все это оппозиция?

Оппозиция видит свое призвание в публичной критике власти, и уже поэтому как бы вынуждена говорить на том же языке, существовать в той же системе координат, то есть ценностей. Вот почему и оппозиция не включает порядочноть в список своих приоритетов. Как нечто сегодня ненужное.

Странно бывает наблюдать, как вчерашние интеллигенты, белая кость нации, — пролетаризируются, превращаются в людей улицы. Они уже не мыслят высокими категориями вечности, их жизненный горизонт виден лишь до ближайшей манифестации.

Сегодня — 200 арестованных, завтра — первая кровь, потом — массовые репрессии… Даже если это судьба Беларуси, то этого мало. Если все возрождение ограничивается уличной борьбой, то в этой борьбе неизбежно девальвируется ценность человеческой жизни и цена насилия. Вот откуда берется разница между румынским и чешским, между албанским и балтийским путями развития. Там, где олимпийский огонь национальной идеи принадлежит элите общества, возможны только бархатные и поющие революции.

Тем временем в Минске массовые «посадки» и голодовки манифестантов превращаются в своеобразные будни, в быт. А рядом с этим не возвышается, не вырастает никакая моральная альтернатива. Оппоненты власти будто смирились с тем, что падение нации должно произойти до конца, и тогда, мол, начнется какое-нибудь восхождение. Но даже если так — откуда оно возьмется? Откуда вообще берется нравственный потенциал?