Русская история в зеркале русской мысли - [9]
Короче говоря, Сперанский в начале царствования Александра Первого -- уже виднейший священник. И Сперанский приглашается Александром Первым для чего? Александр Первый создает такой негласный комитет. Такой штаб у себя. Такой вот мозговой трест. Они сидят в Зимнем Дворце, на кухне. Но это, конечно не наша с вами кухня. Это, так сказать, тоже зал. Они сидят на кухне, его молодые друзья, и обсуждают, что делать с Россией. Поскольку все они были прекраснодушные аристократы, которые толком ничего не знали, только хотели всего самого лучшего, им понадобился человек, который будет записывать все это. Потом обрабатывать. Подготавливать совещания. В общем, он становится секретарем. И постепенно власть видит в нем большого человека. Он делает карьеру. Он становится товарищем министра внутренних дел. То есть это заместитель министра внутренних дел. А министр МВД -- это был первый министр тогда. И он уже начинает проводить какие-то реформы. И тут Александр Первый на него обращает особое внимание. И берет его с собой за границу, в Тильзит, где с Наполеоном переговоры. Наполеон совершенно очарован Сперанским. Он говорит, что… Предлагает Александру поменять Сперанского на пару княжеств немецких. Он вернем ему завоеванные княжества, только пусть он ему отдаст своего первого министра. Но и Сперанский тоже был очарован Наполеоном, так сказать, они взаимно очарованы на этой встрече в Тильзите. Тогда Сперанский был впервые за границей. Он завербовал Талейрана, министра иностранных дел. То есть Сперанский еще руководил русской разведкой. И Талейран, министр иностранных дел, стал русским агентом. Представляете, завоевать министра иностранных дел! Конечно, Талейран сам хотел этого. Он понимал, что Наполеону скоро конец придет, и начал работать над своим будущим. Очень удачно, как мы знаем. Она у Талейрана продлится и после падения Наполеона. А в 1808 году Александр Первый поручит Сперанскому написать конституцию для России. И он пишет произведение, которое, как "Записка о древней и новой России" Карамзина, так и это произведение, это начало русской оригинальной мысли. Начало русского оригинального самопознания. Это начало, между прочим, и то, и другое, современной русской политической науки. Когда не просто рассуждения исторического порядка, а когда мыслители вторгаются в политическое пространство и говорят, что надо делать или чего не надо делать. Так вот, он пишет тоже такую основополагающую работу. Вообще, "Записка о древней России" Карамзина и вот это "Введение к уложениям государственных законов"... "Уложение" на языке того времени -- это конституция. "Ведение к уложению государственных законов". Это две работы для нас столь же важны, как, например, для западной политической традиции, для западного самопознания -- "Государь" Маккиавелли. Или работа "Левиафан" Гоббса. Или "О духе законов" Монтескье. Это вот работы такие эпохальные, которые создали западное политическое, историческое, социальное мышление, социальное сознание. Так эти работы для русских. Если б я, например, был президентом страны или премьер-министром, я бы заставлял всех чиновников сдавать экзамен, чтобы они знали эти работы назубок. Поскольку, как знают западные бывшие студенты и будущие министры назубок основы этих политических знаний, которые дали те мыслители. У нас, к сожалению, они знают не очень хорошо. Будем надеяться. Вот он пишет "Ведение к уложению государственных законов", где он не первый и не последний делает проект русской конституции. Но именно этот проект русской конституции станет навсегда основополагающим проектом русской конституции. Сегодня мы живем по проекту Сперанского. С небольшими видоизменениями, но мы живем по проекту Сперанского. Он первый теоретик в России правового государства.
Правового государства. Что это значит? Есть два основных типа руководства обществом. Религиозный. Когда религиозные нормы и религиозные процедуры определяют все в государстве и обществе. И правовой, современный. Когда право является основным регулятором социальной жизни. Не волеизъявление монарха, не кто-то еще. Карамзин против всего этого выступает. Он говорит: "Вы сами, государь, -- конституция. Вы сами -- живой закон". Против всего этого выступает Сперанский. Он говорит: "Власть необходимо ограничить. Через систему разделения властей". Система разделения власти -- законодательная, исполнительная, судебная. Причем она должна пронизать все российское общество. От уезда (это район сегодня) до губернии (это область сегодня). И общеимперский уровень -- сегодня это федерация. Он создает мощную такую конструкцию. И он делает важную вещь, о которой я когда-то уже говорил в своих лекциях. Но не сегодня. Он выводит фигуру императора из системы разделения властей. Вот, понимая это огромное значение русской власти, то, что она над всем в России, он не вписывает ее в систему разделения властей. Он ставит ее над системой разделения властей. То есть он совмещает западный подход, вот это разделение властей, правовое государство, он совмещает это с русской традицией выделенности власти надо всем. В конституции девяносто третьего года, сегодняшней конституции, ельцинской конституции, то есть при Борисе Николаевиче принятой и действующей сегодня, фигура президента тоже выделена из системы разделения властей, тоже выделена. Это вот линия Сперанского. Она через двести лет прошла.
Запись программы из цикла "ACADEMIA". Историк, академик РАН, профессор, директор Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН Юрий Пивоваров рассказывает о становлении российского государства, параллелях прошлого и настоящего, истории институтов власти, важнейших документах и стоявших за ними людях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Почему столь неустойчива демократия России? Дважды в XX столетии — начале и конце — она терпела поражение. Почему страна с неизбежностью возвращается к привычным недемократическим и неполитическим формам существования? Попытка найти хоть какой-то ответ и движет автором этой работы.
В книге собраны работы последних лет современного российского историка и политолога Юрия Пивоварова. Они посвящены истории русской мысли, русского государства, русской культуры. В томе также помещены "политико-антропологический" очерк о немецком философе Карле Шмитте и эссе памяти профессора Н.Н. Разумовича.Серия основана в 1998 г.В подготовке серии принимали участие ведущие специалисты Центра гуманитарных научно-информационных исследований Института научной информации по общественным наукам, Института всеобщей истории, Института философии Российской академии наук.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.