Русская философия: энциклопедия - [53]

С о ч.: Записки. Спб., 1871–1873. Т. 1–4; Детская философия, или Нравоучительные разговоры между одною госпожою и ее детьми. М., 1776. Ч. 1; Чувствования христианина при начале и конце каждого дня в неделе, относящиеся к самому себе и к Богу. М., 1781; Путеводитель к истинному человеческому счастию, или Опыт нравоучительных и отчасти философических рассуждений о благополучии человеческой жизни и о средствах к приобретению оного. М., 1784. Ч. 1–3.

Лит.: Шкловский В. Б. Краткая и достоверная повесть о дворянине Болотове//Красная Новь. 1928. Кн. \2,Морозов И., Кучеров А. Болотов — публицист // Литературное наследство. М, 1933. № 9-10; Бердышев А. П. А. Т. Болотов. М. 1988.

В. Ф. Пустарнаков

БОРАНЕЦКИЙ Петр Степанович (ок. 1900-не ранее 1965) — философ, публицист. Перейдя в кон. 1920-х гг. советскую границу, обосновался в Париже, выступив в качестве лидера группы народников-мессианистов. Отталкиваясь от идеологии большевизма, провозглашал необходимость «нового конструктивного этапа Революции», призванной вывести Россию, а за ней и все человечество, в «эру подлинной Пореволюционности, эру Мира, Свободы и Строительства новых высших форм жизни». Движущую силу «Третьей национальной Народной революции» видел в крестьянстве — «целинной, органически мощной стихии», противостоящей люмпенизированному, опустошенному и разложившемуся пролетариату, продукту «западноевропейской капиталистической цивилизации». В 1932–1939 гг. издавал журн. «Третья Россия» — «орган исканий нового синтеза». В отличие от представителей других пореволюционных течений 20-30-х гг. — евразийцев, новоград-цев, национал-максималистов, основывавших свое видение третьего, некоммунистического и некапиталистического пути России на идеях христианства и рус. религиозно-философской мысли (идеи богочеловечества, активного христианства, истории как «работы спасения»), Б. полагал этот путь в разрыве с христианской традицией, с его т. зр., безнадежно отжившей, дискредитировавшей себя в истории, неспособной дать человеку план и проект созидательного действия. В противовес «теологическому миросозерцанию», к-рое воспитывает человека-раба, лишает его уверенности в собственных силах и обещает рай только в потустороннем бытии, лидер «Третьей России» выдвигал новое прометеевское, титаническое миросозерцание, одушевленное пафосом человека-творца, вдохновенно и мощно организующего мир и историю. В построениях Б., утверждавшего идею «Становящегося Бога», «Нового Высшего Человека», к-рый призван достичь бессмертия и всемогущества, своеобразно преломились философия богостроительства М. Горького и Богданова, идеи пролетарской поэзии кон. 1910-х-нач. 1920-х гг., имморталис-тические построения биокосмистов. После Второй мировой войны Б. жил в Париже, углубляя и развивая свою философию прометеизма.

С о ч.: Философия техники: Техника и новое миросозерцание. Париж, 1947; Ценность и человек: Принцип сохранения ценности. Париж, 1948; О достоинстве человека: Основания героической этики. Париж, 1950; Религия, материализм и про-метеизм: Основания синтетического миросозерцания. Париж, б/г; О самом важном: Конечное назначение человека. Париж, 1956; Основные начала: Онтология творческого миросозерцания. Париж, б/г; Социальный идеал: Основы социальной философии. Париж, 1965.

А. Г. Гачева

«БОРЬБА ЗА ЛОГОС. Опыты философские и критические» — программная работа Эрна (сб. его ст. и докладов 1907–1910 гг.). Издана в 1911 г. в издательстве «Путь». В работе рассмотрено осн. для философии Эрна противопоставление новоевропейского «рационализма» и антично-христианского «логизма». Главы работы посвящены осмыслению фундаментального вопроса о «началах» мышления, проблемам свободы, философской традиции, смыслу истории, методу исторических исследований, анализу построений Декарта, Беркли, У. Джеймса и др. Особое место занимает полемика с авторами рус. редакции международного журн. «Логос» (Гессен, Степун, Яковенко и др.) и Франком по проблеме своеобразия и перспектив русской философии. Эрн формулирует свое понимание оригинальной рус. философии, к-рое было развито в его дальнейших трудах. Специфика рус. философии, согласно Эрну, определяется наследованием ею антично-христианского «логизма», постигаемого под непрерывным, со времени Петровских реформ, «реактивом» новоевропейского ratio. Рус. философия, рождающаяся в таком столкновении и противостоянии, есть сам конфликт, борьба двух различных интенций — ratio и Логоса — в недрах единого рус. сознания. Это своего рода герменевтический процесс осознания, выявления, понятийной актуализации «родного» опыта «логизма» — под благотворным воздействием «чужого». Россия, культура к-рой через Византию, через платонические традиции святоотеческого богословия уходит корнями в древнегреч. почву, теоретически осознает себя — от Сковороды до В. И. Иванова — «новой Элладой» в религиозной, онтологической и персонали-стической философии.

Соч.: Борьба за Логос // Соч. М., 1991.

О. В. Марченко

БОРЬБА ЗА НЕВОЗМОЖНОЕ — термин Шестова, к-рым он характеризует содержание истинной (в его понимании «библейской» или «экзистенциальной») философии. В ранних произв. философа («Шекспир и его критик Брандес», «Добро в учении гр. Толстого и Ф. Нитше») еще нет обоснования идеи Б. за н., но выражается надежда на нечто высшее, что только и может помочь живому человеку перед лицом нелепого и равнодушного трагизма жизни, природы, об-ва. В кн. «Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления)» (1905) высказывается предположение о том, что в будущем невозможные чудеса станут естественными, а естественные явления — невозможными или необязательными. В произв. 1908–1910 гг. Шестов заявляет о чудесности как о признаке невозможного в природе и в жизни человека. Он верит в то, что сущность человека вследствие «великих лишений и великих иллюзий», ужаса смерти так заметно перестраивается, что невозможное вдруг оказывается возможным. На повороте от антирационализма и «философии жизни» к религиозному экзистенциализму (кн. «Sola fide — Только верою», написанная в 1911–1914 (1916?) Б. за н., получившая откровенно религиозный смысл, становится основой его философствования. Он жаждет не понимать, а верить, броситься вниз головой в бездонную, фантастическую пропасть веры, советует довериться своему «демону», центробежной силе, влекущей к окраинам жизни и смерти. Вера для него — это реальность невозможного, величайшее чудо и дар Бога. Б. за н., по Шестову, немыслима без отказа от эллинских понятий истины и добра, разума и науки ради живого Бога Библии, ради вечно скрытого, но «самого важного». Шестов полагал, что в глубинах бытия скрывается «иной мир» с необязательными законами, а за ужасами смерти «кроется что-либо, что нам нужнее». В этом мире, где существует Бог как «воплощенный каприз», человек должен быть тоже «капризным» и дерзновенным, каковыми являются подпольный человек Достоевского или библейский Иов. Ибо человек, в понимании Шестова, соразмерен Богу по духу и творчеству, в его жилах — «королевская кровь», и он «призван законодательствовать». Сам Бог требует от человека только невозможного. А невозможное — это разнообразное и радикальное отрицание, «тяжелая… борьба на жизнь и на смерть» за выход из небытия к бытию. Б. за н. сродни откровению и «соприкасанию мирам иным», она может привести к преступлению, к смерти и безумию и даже к отрицанию существования Бога. В результате к человеку приходит «непостижимая творческая сила», к-рая «определяет и формирует бытие». Конечная цель Б. за н. — радикальное изменение природы человека, полное истребление зла в мире, восстановление мира и человека в их первозданной свободе, добре, мудрости и творчестве. И это, по мнению Шестова, реально и достижимо. «Судьбы человеческие решаются на весах Иова…», т. е. на весах безумия и бунта против всего мира, всех законов, даже против несправедливости Бога. И победа Иова, возвратившего себе богатство, здоровье, загубленных детей, не случайна, ибо абсурд яростного взывания и дерзновения человека, согласно Шестову, и есть мудрость человеческая перед Богом.