Русская фантастика 2019. Том 1 - [33]

– Чего ты от меня хочешь? – спросил кандидат-аспирант и удивился тому, каким слабым и ломким стал его голос. – Я не понимаю.

Ленты дернули руку еще раз, подводя пальцы к «экрану». Снова зазвучало «Ла-ла-ла». У Сержа не было никаких идей. Тут он вспомнил о том, как его обманула Опра, отправив на верную смерть. Кандидат-аспирант изо всех сил старался сосредоточиться, пытаясь мысленно зафиксировать хоть какие-то детали их совместного проживания на базе. Но не давалось даже лицо фигуранта. И только глупый стишок на старогагаринском почему-то сам собой просился на язык. Серж медленно продекламировал:

Аль свалился я с луны?

Ходят в комнате слоны.

За собачью конуру

Заскакало кенгуру.

По коридору катится

Тюлень и каракатица.

Дверь из кухни нараспах –

Лезет пара черепах.

Ах!

Круглый «экран» часто замигал и погас, растительные ленты распались, освобождая запястье. Серж снова оказался в темноте. И, кажется, снова отключился.

Очередной период прояснения наступил, когда кандидат-аспирант почувствовал, что его пеленают с ног до головы, а затем куда-то несут. Было темно, тесно и довольно неприятно. С какого-то момента Серж начал задыхаться в коконе и попробовал покричать, но из пересохшего горла вырвался только тонкий писк. Его бесцеремонно бросили на твердое и потащили: сначала по горизонтальной поверхности, чуть позднее – по наклонной.

Наконец мучения закончились. Серж услышал треск рвущейся ткани, в глаза ударил яркий свет, но его тут же заслонило человеческое лицо. Кандидат-аспирант проморгался и в первый момент подумал, что открывшееся ему зрелище – часть продолжающихся бредовых видений. Потому что на него смотрел он сам – Серж Ивановских собственной персоной. Может быть, чуть постаревший, более взрослый.

– Все-таки ты мой сын, – услышал Серж голос Опры. – По-настоящему мой. Рада, что ты жив…

15

Здравомыслие вернулось к Сержу на «Сагане-орбитальном», после того как Опра поместила кандидата-аспиранта в пенал медицинского модуля, обклеила диагностическими датчиками и воткнула иглу капельницы в вену. И он почти ничего не пропустил из того, что рассказывала фигурант, пока организовывала лечение.

Опра говорила быстро, но вполне внятно, на универсале, не прибегая больше к «птичьему» языку. Она не называла имен, но Серж находился в таком состоянии восприятия, что ему казалось, будто он понимает даже намеки.

Опра действительно была осуждена за эксперименты с человеческой природой, но не за модификацию яйцеклеток с целью получения новых видов, а за создание дубликантов – клонов противоположного пола. Она собиралась поставить на поток технологию направленной генетической мозаизации, повышающей разнообразие внутри вида Homo sapiens. В исследованиях использовала собственные яйцеклетки; в результате на свет появился Серж, которого удалось выдать за обычного ребенка.

Опре, конечно, помогали: геномик, не боящийся Ватикана, оказался востребован оппозицией, сформировавшейся в Трилобит-коме и Космофлоте. Многие влиятельные ученые и менеджеры давно роптали, считая ограничения, накладываемые Этическим Университетом на исследования в области генной инженерии, устаревшими с любых точек зрения. Однако они не могли действовать открыто, поэтому создавали на дальних планетах лаборатории, куда вербовали молодых перспективных специалистов, однажды переступивших закон. Опру выявил и завербовал один из мастеров Трилобит-кома, но продуманный план сорвался из-за ее собственной глупости и доверчивости: она почему-то решила, что муж – у нее был муж! – захочет отправиться в инопланетную колонию вместе с ней. Она ошиблась и в результате стала фигурантом уголовного дела с политическим подтекстом. Ватикану не удалось раскрыть всю сеть оппозиционеров; от преследования ускользнул даже тот самый мастер; он позднее сделал неплохую карьеру и ныне помогает Опре с организацией побега.

Она действительно готовила побег. Ей было что предложить оппозиции, помимо технологии изготовления мозаичных дубликантов: она сразу оценила значение дайкайдзю и возможные последствия их открытия для идеологических устоев Универсума. Существование иных интроспекций было вызовом и аксиоматике окулизма, и доктрине Tutela Sacrum. Трудно даже вообразить, какие тектонические процессы начнутся в мировом научном сообществе, когда станет известно, что дайкайдзю Сагана-2 разумны.

Однако побег с космической базы, находящейся вдали от обитаемых планет, – весьма непростое дело. Чтобы попасть на варп-корабль, нужно иметь предоплаченный контракт на транспортировку и пройти несколько идентификаций личности, включая молекулярно-генетическую. Опра знала, что если нет особых подозрений, то последняя идентификация проводится без учета гоносом, и вспомнила о существовании Сержа, который после суда был передан под опеку эрзац-семье Ивановских. Дубликант мог стать почти идеальным прикрытием для побега, особенно если удастся обмануть нейроядро базы и каким-либо способом уничтожить логи деятельности ее обитателей.

Сержу было тогда девятнадцать лет, и он учился в Академии. Опра не знала, как заманить его на «Саган-орбитальный», но эту часть плана доверила своим соратникам на Земле, шифруя сообщения к ним в научных статьях для межинститутского обмена. Когда Серж наконец прилетел, она напала на него, чтобы взять анализ крови и убедиться: он действительно дубликант, созданный ею в лаборатории, а не агент Этического Университета. Ей хватило коварства и на то, чтобы привлечь кандидата-аспиранта к активной подготовке побега: на самом деле экспедиционный корабль «Хуболт» должен был доставить ее к «Косбергу», на котором она собиралась, пройдя идентификацию, добраться до Лапласа-3, где легко можно затеряться и встретить таких же беглецов-оппозиционеров.