Русская фантастика 2019. Том 1 - [17]

Все эти сведения Серж почерпнул еще на Земле, когда готовился к рейсу и ему на глаза попалась статья о характерных признаках биотического кризиса на Сагане-2, его возможных причинах и вариантах развития. Поначалу кандидат-аспирант не заинтересовался старым миром, коих предостаточно и в ближайшем, и в дальнем звездном окружении, однако, находясь на борту «Косберга» и готовясь к первому в жизни варп-путешествию, обнаружил еще две свежие статьи, на этот раз посвященные феномену самозверя. Тут он задумался и запросил у Вики отчеты исследовательских экспедиций на планету. Оказалось, что большая часть собранной информации закрыта от свободного доступа авторской тайной Колониального Университета и собственно Колониальной службой Космического флота, поэтому пришлось довольствоваться реферативным изложением, но и общих выводов хватило, чтобы заставить Сержа усомниться, а так ли малоинтересен Саган-2, как о нем пишут.

От размышлений кандидата-аспиранта отвлекла нарастающая боковая перегрузка – шаттл поменял направление полета, заходя к вспомогательному стыковочному узлу одного из жилых блоков. На такие узлы обычно навешивают экспедиционные корабли, и перед причаливанием Серж рассчитывал увидеть корабль «Хуболт», значившийся в каталоге базы. Но не увидел: все вокруг ускорилось, словно в видеоролике виртуала при быстром воспроизведении; блок резко надвинулся, загораживая собой переднюю полусферу; шаттл повернулся на девяносто градусов по тангажу, послышался металлический скрежет, и картинка окружающего пространства, транслируемая по оптическому каналу, замерла стоп-кадром. Нейроядро тут же сообщило, что стыковка произведена успешно, повреждений оборудования шаттла не зафиксировано, топливо израсходовано на девяносто четыре процента, поэтому требуется пополнение.

Серж привычно отмахнулся от доклада и начал собираться. За восемнадцать геосуток на борту шаттла он устал и от тесного пассажирского помещения, и от назойливых технических рапортов. Сборы не заняли много времени: из одежды на Серже были только фундоси и кенгуру, из личных вещей – россыпь кубиков-носителей с контентом, предоставленным alma mater, и старомодная голографическая рамка, изготовленная вроде бы сразу после лимит-войны и содержащая коллекцию изображений, связанных с предками Ивановских.

Над головой с чмоканием открылось отверстие стыковочного лаза. Серж оттолкнулся ногами и пролетел в него, покидая шаттл. Здесь освещение не было предусмотрено, однако впереди кандидат-аспирант видел яркое круглое пятно. Начального толчка хватило, чтобы без дополнительных усилий оказаться в переходном отсеке жилого блока. И там Сержа ждали.

Присутствие постороннего – точнее, посторонней – оказалось для кандидат-аспиранта слишком неожиданным. Он чуть не пропустил фиксирующую скобу, но все же успел ухватиться за нее, остановив свое движение в невесомости. Перед ним предстала, очевидно, фигурант Опра – огромная безобразная толстуха в свободном белом кэйкоги, с голым черепом и злым взглядом. У нее, видимо, было что-то не в порядке с обменом веществ – кроме обширных форм, в глаза бросался характерный землистый цвет лица.

– Здравствуйте… почтенная сударыня… – выдавил Серж.

Та не ответила на приветствие, разглядывая прибывшего. Потом сказала:

– Надождь, живай плотскай мужик. Пацанчик. Покалякай со мной, пацанчик.

Толстуха говорила на каком-то чудовищном диалекте, которого Серж не слышал даже среди пейзан, хотя в период полевой практики побывал в довольно экзотических местах. Он наконец подавил растерянность и решительно заявил:

– Вы ведь Опра? Извините, сударыня, но сейчас я не намерен вступать с вами в контакт…

Серж собирался оттолкнуться от скобы и направиться в глубь жилого блока, однако женщина успела раньше. Она бросилась к нему, крепко ухватила левой рукой за плечо, при этом в занесенной правой блеснула полоска остро заточенной стали.

– Не крысь, пацанчик, – сказала она, прижимая Сержа к стенке. – Станем-таки покалякать.

4

Насилие. Серж Ивановских был дееспособным гражданином-избирателем и дипломантом, поэтому цивилизация всей своей мощью защищала его от любых видов насилия. Тем не менее общефизическая подготовка, которой будущие граждане Универсума занимались с раннего детства, включала изучение боевых искусств на случай, если потребуется защитить себя самостоятельно. Когда пришла очередь Сержа выбирать вид боевого искусства, который станет для него главным, он остановился на крав-маге – древней, но весьма эффективной системе рукопашного боя, исключающей какие-либо правила и ограничения при достижении победы над противником. Нельзя сказать, что Серж долго раздумывал: крав-мага на его потоке была в моде, и он просто присоединился к большинству. О чем позднее много раз пожалел, валясь на маты при полноконтактном спарринге, во время которого старшие школьники в кровь избивали младших с тем, чтобы те почувствовали настоящую боль и беспомощность. Впрочем, жестокие уроки пошли впрок: на игровых учениях «Лунная куколка» и при подавлении массовых волнений пейзан в дистрикте Кейптаун будущий кандидат-аспирант показал себя среди лучших; за участие в последней операции Ивановских даже получил персональную благодарность коменданта дистрикта.