Русская фантастика 2017. Том 1 - [2]

– Пойдём, помою, лапу и рану за ухом обработаю. Не дрожи, я свой, ничего плохого не сделаю.

В ванной он включил тёплую воду, усадил кота на скамеечку и начал мыть.

К его удивлению, кот не дёргался, не пытался убежать или мяукать, только дрожал и щурился, будто понимая, что хочет сделать человек. Напрягся он только тогда, когда к ванную заглянула проснувшаяся Татьяна, всплеснула руками:

– Батюшки светы! Ты совсем ума лишился, братец!

– Ага, – согласился с ней Максим, удерживая кота. – Дай какое-нибудь ненужное полотенце. Увезу его с собой, раз здесь ему житья нет. Всё равно никому не нужен.

Кот зыркнул на Татьяну огромными глазищами.

Сестра перекрестилась и вышла.

– Поедешь со мной в столицу, Рыжий? – посмотрел ему в глаза Максим.

– Мяк, – ответил кот.

Наутро Максим действительно увёз его в Москву.

* * *

В эту московскую компанию Максим попал случайно, поступив после окончания инженерно-физического института в научно-исследовательский центр «Наука, инновации, технологии». Начальник проектной лаборатории № 6, в которую устроился Максим, сорокалетний Олег Фенер, толстяк и балагур, оказался неплохим теннисистом, а когда узнал, что Максим в институте выступал за сборную команду МИФИ по этому виду спорта, тут же пригласил его поучаствовать в соревнованиях по теннису за лабораторию; спортивная молодёжь центра с удовольствием состязалась в межофисных соревнованиях по теннису, футзалу и волейболу.

Максим согласился и вскоре стал своим в команде, а также сдружился и с компанией Фенера, в которую входили Дима Бушуев, ведущий инженер лаборатории, Сергей Маркин и Илья Краснов, главный её теоретик и программист.

К осени они начали проводить время не только в спортзале НИЦ, располагавшегося на улице Расплетина, недалеко от метро «Октябрьское поле», но и на даче Фенера, а также в совместных походах по лесам Подмосковья, поскольку все были заядлыми грибниками.

Кот при первом же походе Максима, длившемся сутки: утром выехали, к обеду следующего дня вернулись, – проявил себя самым решительным образом. Не дождавшись хозяина к ночи, он начал жалобно мяукать под дверью, а потом устроил такой яростный мяв, что соседи едва не вызвали бригаду МЧС, обеспокоенные кошачьим концертом. Пришлось побеседовать с Рыжим, объяснить ему, что живёт он не в деревне, а в городе и его концерты раздражают людей ничуть не меньше прежних гонителей. Понял ли он увещевания Максима или нет, было неизвестно с неделю, до очередного похода Максима. Рыжий снова устроил «филармонию», и хотя орал меньше, всё же встретил он хозяина таким укоряющим взглядом, что Максим почувствовал себя негодяем.

После этого он старался побыстрее бежать с работы домой, поменьше быть в спортзале и не задерживаться в гостях надолго. Оставить кота было некому, родители жили слишком далеко от Москвы, а родные сёстры, Вика и Лена, хотя и устроились в столице, не слишком любили животных, как и двоюродная Татьяна, и ситуация так расстроила его друзей, что Олег как-то предложил ему:

– А ты бери его с собой.

– Да ладно, – озадачился Максим. – Он же сбежит.

– В машине посидит.

Обычно они приезжали в одну из деревень Подмосковья, недалеко от грибных лесов, оставляли машину у кого-то из местных жителей, договаривались с ним, чтобы он постерёг транспортное средство (ездили на «Хонде» Максима либо на «Ягуаре» Олега), уходили в лес и возвращались к вечеру. Такой формат походов устраивал всех.

– Он всю машину изгадит за день.

– Сторожу оставим.

– Сбежит.

– Ну, тогда ошейник купи и поводок, будешь по грибы с котом ходить. – Фенер хихикнул.

– Он же не собака.

– Тогда отдавай его в кошачий приют, – рассердился начальник лаборатории. – Если хочешь остаться в компании. Либо становись домоседом.

Максим подумал, нашёл звероприёмник на улице Бабкина, договорился с сотрудниками, что будет оставлять кота изредка, и на следующий совместный рейд по грибы оставил Рыжего «в гостинице». Вернулся через двое суток, вечером в воскресенье, и дежурный приёмника заявил:

– Забирайте своего бандита! Орал два дня, бросался на сетку вольера, ничего жрать не стал! Больше не возьмём.

Максима повели по ряду вольер в дальний конец приёмника, и не успел он подойти к кошачьему приюту, как услышал знакомый мяв.

– Вот, слышите? – повернулся к нему сторож. – Житья от него нету! Первый раз такую беспокойную зверюгу вижу.

Кот увидел Максима, перестал орать, потом бросился когтями на сетку и застыл.

Максим покачал головой, сглатывая ком в горле.

– Не стыдно? Орёшь, как пароходная сирена, людей пугаешь.

– Мяк, – хрипло мурлыкнул кот, опускаясь на задние лапы.

– Неужели думал, что я тебя брошу?

– Мяккуах, – ответил Рыжий.

– Не брошу, дурачок. Ума не приложу, что с тобой делать. Не буду же я всё время сидеть дома? А в командировку придётся ехать? А на море отдохнуть?

– Мяк, – облизнулся кот.

– Понимает, однако, – с уважением хмыкнул сторож. – Только больно он у вас оручий. Кастрированный?

– Нет.

– Кастрируйте, сразу успокоится.

Кастрировать, однако, Рыжего Максим не стал. Вспомнил совет Олега, задумался: может, и в самом деле попробовать брать кота с собой?

Дверца вольеры открылась. Рыжий прыгнул на грудь Максима, и хотя его острые когти оставили след на руках и шее молодого человека, ему было радостно и приятно от такого проявления любви и привязанности.