Русская фантастика 2010 - [30]

Жена невольно отступила, но, пересилив себя и, видимо, специально накручивая, взвизгнула:

— Никуда он не пойдёт! Два дня лежать надо. Олежка, да скажи им! Или я врача позову? Он объяснит, втолкует этим…

— Позови.

Сосредоточенно кивнув, Машка выбежала из палаты. Палыч сник.

— Ты че! — Андрей подвинул начальника. — Нам на точке нужно быть, вся газовка давно там, а мы — к тебе! Время теряем. А ты! Да я тебе щас!..

— Молчи, он лучше знает. — Палыч поймал вспылившего молодца за локоть. — Пойдём, огонь ждать не станет. — Обернулся на полпути: — Поправляйся, — бросил хмуро.

Я чуть зубами не заскрипел: третий — повышенный! — номер вызова, газодымозащитники на месте, операция по тушению уже началась, а моё звено — моё, Палыч — формальный руководитель — делает крюк и едет в больницу, рискуя тем, что за опоздание им здорово намылят шею. Да и служебное расследование… Но командир прав — без меня «спец» превращается в обычное отделение. Ни выучки у меня, как у Палыча, ни богатого опыта, даже образование заочное, и синий диплом института противопожарной службы получен год назад. Я не профи, но отделение сформировано под меня. Когда я работаю — все они на подхвате. И дело тут не в квалификации.

— Ребята, подождите, — я сел, осторожно выдернул иглу из вены. — Одежда за дверью, бросьте кто-нибудь.

— Вот это правильно! — обрадовался Андрей. — Боевка твоя в машине. Собирайся.

Пётр сгрёб с вешалки джинсы и рубашку, свитер — кинул на кровать.

Преодолев слабость и ругая непослушные пуговицы, я оделся. Стоило начать двигаться, как закружилась голова.

— Молодец! — Андрей хлопнул меня по плечу. Я пошатнулся и схватился за спинку кровати, перед глазами поплыли сверкающие точки; в ушах звенело.

— Эй, полегче, — начальник оттёр самого молодого из команды в сторону. — Видишь, чумной.

За дверью застучали каблучки, и в палату, таща за собой встрёпанного, с очками набекрень, доктора, вбежала Машка.

— Олежка! — закричала, мгновенно сообразив, что кчему.

— Вы что? Что вы?! — Врач, поправляя очки, пробивался ко мне между вставшими в проходе Палычем и Андреем. — Олег, вам нельзя! Курс реабилитации не закончен, ваше якобы улучшение — обманчиво. Лечение следует довести до конца! Непременно.

— Знаю, — оборвал я его. — Вколите что-нибудь ядрёное, а вечером я вернусь, обещаю. Ну, или принесут, — пошутил через силу. — И проваляюсь хоть неделю.

— Не смейте! — завизжала Машка, кидаясь на дежурного врача, но Палыч легонько придержал её за плечи. Жена билась в руках начальника, как синичка у кошки в лапах. — Не пущу! Не пущу! — кричала, заливаясь слезами.

Евгений Иванович с сомнением глядел на меня, мялся, теребил ворот халата.

— Что, бумагу подписать? Под свою ответственность и так далее? Давайте.

— Олег, вы не понимаете. Нужно строго соблюдать режим, иначе…

— Слушай, дядя! — грубо перебил Андрей. — На Ленинском высотка горит! Там народу — тьма!

Доктор побледнел.

— На Ленинском? Какой дом?!

— Коли ему чего надо. Быстро! — Пётр развернул врача и толкнул в коридор. — Бегом!

* * *

— Вылазь! Да вылезай же! — звал охрипший от дыма Игорь. Брат под столом плакал и мотал головой, забившись к самой батарее.

— Глупый, нужно спрятаться! Я читал! Нос и рот тряпками обмотать. Ну! Иди сюда! — Игорь махал перед носом карапуза полотенцем, но Лёшка только размазывал слёзы, часто-часто моргая.

Игорь опустил руки: вытащить брата силком не получится, известно по опыту — уцепится за ножки, да ещё брыкаться начнёт. Мама и то не всегда могла оторвать Лёшку.

— Я маме пожалуюсь! — в отчаянии заорал Игорь. — Она тебя заругает! Понял? И отшлёпает. Потому что я старший и меня надо слушаться!

— Не, не! — Лёшка заревел в голос и пополз к брату. — Я буду…

— Вот так-то, — сказал Игорь, накручивая ему на лицо мокрое полотенце. Получилось неважно — криво-косо, концы болтаются, того и гляди сползёт. Зато Лёшка успокоился, даже обрадовался чему-то. Уставился на брата, как бы спрашивая: «А дальше?» На светлых ресницах повисли слезинки.

Отведя братишку в ванную и усадив под раковину, Игорь вернулся за покрывалом. В комнате почти ничего не было видно от дыма; мальчишка на ощупь сдёрнул покрывало с кровати и побежал в ванную. Заперев дверь, сел на корточки и принялся запихивать ткань под низ, затыкая щель. А после облил водой.

— Ну вот, — Игорь нырнул под раковину, обнял Лёшку, притягивая к себе. — Теперь будем ждать маму.

У крыльца, игнорируя правила, ждала «Газель» — автомобиль быстрого реагирования, манёвренный, с форсированным движком, самоё то для нашей группы. Палыч, видать, нутром чуял — соглашусь, иначе б отправились на машине ГДЗС. Пока я в лёжке, отделение выполняет уставные обязанности.

Палыч и Андрей запрыгнули в салон, где сидел Генка; мне помог забраться Пётр. Я втиснулся между Палычем и Генкой, одно место напротив пустовало. Костя, водитель и по совместительству медик, включил мигалку и, ударив по газам, выехал со двора. За территорией больницы добавил сирену.

Сердце тяжело ухало, подскакивая литым, резиновым мячиком; колени дрожали. Спокойнее, Олег, нервничать будешь завтра, в койке. Соберись.

Ребята по очереди надевали боевку. Разумеется, боевую одежду полагается надевать в части, но… запах гари — то ещё удовольствие. От него не избавиться: стирай не стирай — пропитывает насквозь.