Русская фантастика 2009 - [25]

Водитель резко вывернул баранку вправо, стараясь увернуться от неожиданно выросшего перед радиатором светофора, и вдавил педаль тормоза в пол. Олланд, уже имевший опыт автомобильной аварии, уперся руками и ногами, вдавливая свое тело в спинку сиденья.

Колесные диски прочертили по асфальту, двигатель поперхнулся и заглох. Микроавтобус замер почти у обочины.

Перекресток был пуст.

— Здорово, — оглядевшись по сторонам, сказал водитель и посмотрел на Герхарда. — Сразу четыре колеса.

Олланд дотянулся до радиостанции, висевшей на поясе, щелкнул выключателем. Радиостанция молчала. Не опуская глаз, Герхард несколько раз включил и выключил ее. Тишина.

По спине прошелся неприятный холодок.

— Кто на этот раз? — тихо сам себя спросил Герхард.

— Ублюдки, кто же еще, — так же тихо ответил водитель, доставая из-за сиденья короткоствольный иглолучевой автомат и снимая его с предохранителя. — Если все, что говорят про этих ребят, правда… Они шутить не станут. Разрешите стрелять?

— Запрещаю. Ответный огонь только в случае неминуемой угрозы. И только в воздух.

— Господин Олланд, — осторожно проговорил Гуннар, — ублюдки не люди, а звери.

— Повторяю, стрелять только в воздух.

Откуда-то слева послышалось завывание, плохо сымитированное под звериное. Черт его знает, что сейчас могло напутать Олланда больше — вой стаи волков или десятка ублюдков. Вою слева ответил вой сзади, потом спереди. И снова слева. Гуннар вертел головой, пытаясь что-то разглядеть в ночи, скупо освещенной фонарями.

От удара камня в лобовое стекло Олланд вздрогнул, сжался в комок, прикрывая голову руками. Гуннар лишь втянул от неожиданности голову в плечи, сказал по-испански что-то нехорошее. И тут, словно спелые груши, на автобус посыпались камни. Они били по стеклам, по бортам и крыше, гулко отзываясь эхом от железа. Ублюдки вышли из своих укрытий. Их было десятка полтора, не меньше. Завывая и бросая по микроавтобусу камни, они медленно сжимали полукольцо, которым обступили перекресток.

Открыв дверь, Гуннар вывалился на асфальт, встал на одно колено и, тщательно целясь поверх голов, как можно ниже отправил в разные стороны несколько очередей.

Трудно сказать, в чем была причина того, что это не сработало. Возможно, ублюдки не имели страха или элементарного инстинкта самосохранения, возможно, были уверены, что стрелять по ним никто не станет, а возможно, просто играли на нервах, отступая на несколько шагов после каждой очереди и через пару секунд неспешно делая те же несколько шагов вперед.

Они уже не бросали камни. С неспешной неотвратимостью бульдозера ублюдки подходили все ближе и ближе. Водитель микроавтобуса сейчас расстреляет аккумулятор и вряд ли сможет оказать достойное сопротивление. О пассажире они даже не догадывались.

Расстреляв два аккумулятора, Гуннар забросил автомат на сиденье.

— Уходите! — тихо прорычал он, доставая из дверного кармана широкий охотничий нож. — Слышите? Уходите к рынку! Ворота всегда открыты. Там сможете затеряться среди рядов. Они на рынок не сунутся.

Водитель обернулся. Ублюдки, улюлюкая и подвывая, неспешно приближались. Испанец приготовился к рукопашной. Возможно, на какое-то время он сумеет их задержать. Гуннар не был героем, он был полицейским. А ублюдки были ублюдками. И этим все сказано. Они подходили все ближе и ближе. Гуннар насчитал шестнадцать человек. В руках обрезки труб, ножи, палки, цепи…

И тут подоспели русские.

Выкрикивая команды на местном наречии, стреляя в воздух, щедро сдабривая все это русским матом, десантники с ходу и от души начали метелить растерявшихся ублюдков. Схватка была неравной. Оценив вооружение противника, десантники словно решили развлечься. Не выпуская из рук ружья, они с нескрываемым весельем работали ногами, не упуская возможности садануть по зубам прикладом.

Сообразив, что стрелять по ним в этот раз не будут, а морду набьют однозначно, ублюдки бросились врассыпную. Ефремов поздно сообразил, что не мешало бы взять «языка». Пришлось догонять.

Высказав очень аккуратно, стараясь не нарушить субординацию, Герхарду свое мнение о столь неосмотрительном поступке, Ефремов спросил Гуннара, знает ли он английский. Водитель ответил, что сносно, Ефремов махнул рукой, и они направились к пленному, которого только что приволок Серегин. Бойко вызвал полицейский наряд и новый транспорт для Олланда.

Парнишке на вид было лет шестнадцать. Он сидел на корточках и тихо всхлипывал, утирая рукавом сопли пополам с кровью, а Серегин придерживал его за шею. Увидев идущую на него глыбу в камуфляже, ублюдок дернулся, словно хотел убежать.

— Сиди спокойно, — Серегин сдавил парнишке шею, тот попытался втянуть голову в плечи, айкнул и зажмурился от страха.

— Ты слышал что-нибудь о русских дикарях? — на английском спросил Ефремов и картинно вынул из ножен штык-нож.

Гуннар быстро перевел вопрос на местный диалект. Парнишка отрицательно замотал головой.

— Это Я.

Ублюдок перестал всхлипывать и как будто даже перестал дышать.

Олланд промолчал. В другой ситуации он прекратил бы этот балаган и отпустил подростка, но сейчас… Если бы его убили, виновным в его смерти оказался бы майор, потому что обязан был везде сопровождать Олланда и охранять его.