Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в. - [22]

Для становления эпиграммы как самостоятельного и неповторимого вида сатирического искусства важное значение имело взаимодействие ее с близкими или родственными жанрами. Жадно впитывались на протяжении без малого двух веков уроки басни и пародии, фельетона и памфлета. Так эпиграмма научилась в самой своей структуре воплощать конфликтность, внутренний драматизм жизни.

Постепенно расширялись тематические границы эпиграммы, обогащалось ее внутривидовое разнообразие. Сложились такие жанровые подвиды, как диалогическая сценка и анекдот, мимолетный очерк нравов и философская сентенция — то в форме лаконичного куплета, то, наоборот, развернутой до нескольких строк пословицы.

На протяжении двух столетий жанр развивался неравномерно. Были взлеты, но были годы и десятилетия подготовительной, упорной работы, а то и просто провалы. Так случилось, например, в самом начале XIX века, в период мрачного семилетия 1848–1855 годов. Так обстояло дело и позже — в самом конце XIX — начале XX века. Однако общая тенденция развития эпиграммы шла по восходящей линии. Пролагателями новых путей, авторами, обозначившими крупнейшие вехи в ее истории, стали Кантемир, Сумароков, Пушкин, Некрасов, Минаев, Д. Бедный. Выдающиеся художники поднимали новые жанровые пласты не в одиночестве. Они были окружены в свое время мастерами меньшего масштаба, так сказать, популяризаторами их достижений. Это тоже по-своему интересная страница в истории эпиграммы. Насыщение эпиграммы социальным и философским содержанием сопровождалось усовершенствованием собственно художественно-эстетического плана.

В конце XIX — начале XX века эпиграмма не достигла уровня классических мастеров этого жанра. Даже на страницах лучших изданий, таких, как «Сатирикон» и «Бич», искусство эпиграммы приходило в упадок, заменялось стилизованной безделушкой. Острое жало сатиры притуплялось, сглаживалось. Исключением, как уже говорилось, была эпиграмма в наиболее передовых изданиях 1905–1906 годов, а позднее на страницах большевистской печати.

Истинное возрождение жанра принесло искусство нового мира в творчестве В. Маяковского, А. Архангельского, С. Васильева, С. Швецова, С. Смирнова и других поэтов. Их сатирическая миниатюра противостояла утонченной, рафинированной, залитературенной эпиграмме «Сатирикона» и других либеральных изданий того времени. Здесь гремел победный, грубовато-соленый даже не смех, а поистине раблезианский хохот. Бесценный опыт русской классики XIX века, особенно эпиграммы революционной демократии и пролетарских изданий, входил органической составной частью в творчество советских мастеров карающей строки.

Л. Ф. Ершов

ЭПИГРАММЫ

ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII ВЕКА

Симеон Полоцкий

1. <ИЗ ЦИКЛА «ОБЛИЧЕНИЕ»>

Идеже место несть обличению,

       тамо свобода грехов творению.

2. ПРАВДА

Знающе правду, а о ней молчати —

       есть злато в землю тщетно закопати.

3. НИЩЕТА ЦАРЕЙ

Царие и князи, суще пребогата,

       обыкоша скудость едину страдати:

Много рабов имуть, сокровище в злато

       соблюдают иным зело пребогато,

Но нищи суть в други правду глаголивы,—

       вси бо по их воле глагол деют лстивы.

4. <ИЗ ЦИКЛА «СЫТОСТЬ»>

Ястреб сытый из руки аще испустится,

       сед на древе, к пустившу не скоро вратится,

Подобие и человек, егда сыт бывает,

       бога отбег, не скоро к нему ся вращает.

5–7. <ИЗ ЦИКЛА «МОНАХ»>

1

Любяй зрим быти и прочыя зрети,

       монах несть могущ хвалу богу пети.

2

Огонь есть со сеном — инок со женами,

       не угасимый многими водами.

3

В кремень железо тогда ударяет,

         егда пол женский инока касает.

8.<ИЗ ЦИКЛА «ПОХОТЬ»>

Похоть псу есть подобна: гонима — гонзает,

       аще же питается — в тебе пребывает.

9. СЛЕПЕЦ

Слепец аще слепцу руковожд бывает, —

          и вождь, и водимый во яму падает.

10. <ИЗ ЦИКЛА «НЕВЕЖДА»>

Невежда ученого елма поучает, —

           слепец очитого мужа провождает.

11. НЕУДОБНАЯ И НЕПОДОБНАЯ

Четыре неудобна дела обреташе,

       пятое неподобно, Платон глаголаше.

«Неудобно, — рекл, — дело гордому служити

       и от сребролюбива мужа что просити.

Еще со лживым мужем куплю совершати

       и со искусства праздным беседы творяти.

А неблагодарному доброе творити,

       исповедую, — веема неподобно быти».

12.<ИЗ ЦИКЛА «ЗАВИСТЬ»>

Яко ехидну плод чрева снедает,

       тако завистна зависть умерщвляет.

13. <ИЗ ЦИКЛА «СОВЕСТЬ»>

Здравому постеля есть упокоение,

       та же немощному есть мужу мучение.

Точне совесть есть мужу покой преблагому,

       та же — ложе терново человеку злому.

14. ДИОГЕН

Диоген-философ егда умираше,

       от друг обстоящих вопрошаем бяше,

Где изволит телу погребенну быти.

       «Изволте мя, — рече, — в поли положити,

На верее земленнем». Они отвещают:

       «Тамо тело твое звери растерзают».

Он рече: «Палицу при мне положите».

       Они: «Что ти есть в ней, друже нарочите?

Не почюеши бо, сый души лишенный».

       Он же: «Векую убо бываю смущенный:

Аще не почую, звери не досадят,

       егда растерзавше тело мое снядят.

Где-либо хощете, тамо погребите,

       мне во ин век с миром отити дадите».

XVIII ВЕК

Феофан Прокопович

15. IN STANISLAVUM LESZCZYNSKI

             BIS REGNO POLONIAE OCCUPATO EXCUSSUM.