Русская эмиграция и фашизм: Статьи и воспоминания - [74]

Благодаря помощи очень преданного ему человека Скальского, ему удалось достать автомобиль, который он должен был вернуть, и который ему не удалось вернуть. Другой трудностью было доставление газолина. В этом отношении его спасло то, что на другом автомобиле ехали русские агенты Гестапо, которые могли получать газолин из немецких запасов.

У своей сестры великий князь и Сенявин провели несколько месяцев, а когда союзные войска стали приближаться к этому району, то он уехал на южную границу Германии и Лихтенштейна. Там, в небольшом местечке, они провели зиму. Условия жизни были очень трудны.

Великий князь ожидал получения разрешения проехать в Испанию к своей тетке инфанте Беатрисе Орлеанской. В конце концов, это ему и удалось.[486] В первые лет пять он не рисковал просить разрешение на приезд во Францию, чтобы не получить отказа.

Когда мы переехали к октябрю [1942 г. – Публ. в Париж, то у меня возник вопрос о необходимости начать зарабатывать. Это было совершенно необходимо, чтобы мы могли существовать, а жизнь все дорожала. Париж, да и вся Франция, экономически были парализованы. Найти работу у французов, да еще не французу, было невозможно. Русские могли получать работу только у немцев, в различных оккупационных учреждениях, которые повсюду выросли как грибы. Немцы охотно брали русских, так как знали, что они могут им доверять, а французам они доверять не могли.

По политическим соображениям русским поступать на службу к немцам было рискованно для будущего, чтобы не подвергнуться гонениям, когда немцы уйдут. Но куда им было деваться. Французы работу не давали. Оккупация длилась пять лет, так что ее «перетерпеть» было невозможно. Идти к немцам – значит рисковать в будущем попасть в лагерь. Оставалось бедствовать. Но так как никто не хотел бедствовать, то выбирали из всех зол меньшее, то есть шли на службу к немцам.

Кроме поступления на службу к немцам существовал и другой способ зарабатывать на них: это было служить посредниками при торговых сделках между немцами и французами. Многие французы боялись себя скомпрометировать торговлей с немцами, но были очень даже не прочь на них заработать. Вот тут и понадобились русские как посредники, за что [эти русские. – Публ. получали процент с каждой сделки. Некоторые сумели заработать большие деньги и стать богатыми.

Вопрос заработка все больше и больше обострялся для меня. Поступить на службу к немцам мне уж очень не хотелось, и платили они своим служащим очень скромно – по французским ставкам. А эти ставки были совершенно недостаточны для жизни при помощи «черной биржи».[487] Таким образом, пока что мне оставалось только заняться посредничеством. Русских, занимавшихся этим, было очень много, и среди них у меня было много знакомых. Среди них были посредники, непосредственно связанные с немцами, но были и посредники посредников, которые искали товары, нужные главным посредникам. Я в этой области никакого опыта не имел, и заниматься таким делом было не весело, но другого выхода не было. Я начал пробовать, и дело плохо клеилось.

* * *

Еще в начале 1941 года немцы решили перенести базы своих подлодок во французские порта. Но они были забиты утопленными судами во время бомбардировок. Поэтому немцам было необходимо срочно очистить фарватеры и гавани от затопленных кораблей. Но у них не было своих средств, и они были в затруднительном положении, как наладить работу по подъему кораблей.

Это стало известно в русских морских кругах. Тогда очень предприимчивый бывший русский морской офицер Кононов решил сорганизовать свою партию по подъему кораблей. Он собрал небольшую группу бывших морских офицеров и морских инженеров, разыскал русских и французских водолазов и пошел к немцам. Им он сказал, что имеет прекрасный кадр специалистов этого дела и готов заключить с немцами контракт и сейчас же начать работы. Но предупреждал их, что ни нужных материалов, ни водолазных принадлежностей, а также и денег он не имеет. Если же все нужное дадут ему «в долг», то он быстро отработает все эти расходы.

Немцы пошли на это предложение не слишком охотно, так как сомневались в компетентности самого Кононова, а также и его специалистов. Но другого выхода у них не было, и они решили рискнуть. С Кононовым был заключен контракт, и немцы обещались давать «в кредит» нужные материалы и деньги, но на деле были очень туги, и от них трудно было добиваться нужного в достаточном количестве, а это тормозило работы.

Преодолевая все трудности, а также страдая от неопытности, эта группа все же начала достигать успеха. Ей удалось поднять несколько небольших судов. Немцы, видя, что все же группа постепенно справляется с делом, стали ей все больше доверять и заключили новые контракты с Кононовым. Поэтому у него появились крупные деньги, и он обеспечил работой большое число бывших русских моряков.

Когда я вышел из лагеря, то работа группы Кононова была в расцвете. Самого Кононова я хорошо знал еще по службе на флоте и в эмиграции. Он пригласил меня на службу в свою фирму, и я начал у него работать так с марта 1943 года.

Он меня пригласил не для того, чтобы утилизовать [использовать. –