Русская Америка: слава и позор - [28]

Книга имела огромный успех, несколько раз переиздавалась. Она, кстати, имеется в библиотеке А. С. Пушкина, живо интересовавшегося Америкой.

Петербургская неудача нисколечко не обескуражила Шелихова. Вернувшись в Иркутск, он вновь занялся делами компании.

А тем временем навстречу русским продвигались «гишпан-цы»…

Поначалу в Испании мало интересовались открытой еще Кортесом Калифорнией. Но в XVIII столетии, видя, что по всему земному шару шныряют извечные противники, британцы, Мадрид оживился. Интересно, что испанцы честно признавали, что русские вырвались далеко вперед: королевская инструкция новому испанскому послу в России маркизу Альмадовару предписывала: «установить границы открытий, сделанных русскими при попытках плавания к Калифорнии», поскольку русские «в этих попытках преуспели больше, чем другие народы».

С тех пор испанские дипломаты аккуратнейшим образом информировали своего короля о всех плаваниях русских возле американских берегов, старательно отслеживая даже рейды маленьких суденышек, — прекрасно понимали, что не в размерах тут дело и не в количестве золота на эполетах командира…

Испанцы и сами начали активно исследовать Тихоокеанское побережье. К 1770 г. они открыли залив Сан-Франциско, построили на тамошнем побережье форт и несколько миссий. В Калифорнию двинулись и пешие экспедиции. Монах Франсиско Гар-рес, пройдя жуткую пустыню Мохаве (где человеку и сейчас комфортно примерно так же, как на Луне, и отличие лишь в присутствии кислорода), открыл цветущую Калифорнийскую долину.

Когда испанская разведка выяснила, что Джеймс Кук собирается в Берингов пролив, король Карл III распорядился при первой же возможности арестовать флотилию пронырливого капитана. Это интересное предприятие (вполне возможно, помешавшее бы Куку попасть на Гавайи и тем спасшее бы ему жизнь) сорвалось только потому, что испанская эскадра, предназначенная для ловли Кука, не успела вовремя покинуть порт, снаряжение кораблей затянулось — и Кук беспрепятственно отправился навстречу гибели…

Испанцы, впрочем, довольно быстро успокоились касательно русских: тщательно изучив все русские достижения, в Мадриде пришли к выводу, что о какой бы то ни было «русской угрозе» говорить пока рано, а значит, нечего провозглашать: русские и испанцы осваивали каждый свои земли, не поддерживая никаких связей. И никто не знал, что всего-то лет через пятнадцать произойдут события, которые мы и сегодня помним из-за романтического их ореола…

Но не будем забегать вперед. Итак, Шелихов готовился к новым свершениям. Именно в это время становится широко известной не разгаданная до сих пор загадка «белых индейцев», о которой просто необходимо рассказать подробно — тема интереснейшая.

Во время своих первых плаваний на Аляску Шелихов с превеликим удивлением обнаружил среди черноволосых, скуластых, круглолицых аборигенов людей, на индейцев, алеутов, эскимосов не похожих совершенно! С гораздо более светлой кожей, овальными лицами, русыми волосами, окладистыми бородами совершенно на русский манер! Мужчины, как русские, стриглись «в кружок», а женщины носили прически, похожие не на индейские, а опять-таки на русские: спереди челка, на затылке косы. Дома «бородачей», деревянные, утепленные снаружи землей, на индейские не походили. Мало того, «бородачи» строили совершенно неизвестные их окрестным соседям… бани. Заносили туда раскаленные камни, обдавали их водой и парились березовыми вениками.

Шелихов упомянул об этих интереснейших людях вскользь — видимо, не нашел времени заниматься углубленными исследованиями. Но загадка существовала и была гораздо сложнее, чем казалось поначалу…

Оказалось, слухи не просто о «бледнолицых индейцах», а о русских поселениях на Аляске упорно держались еще с 1710 г., когда об этом впервые упомянул в отчете служилый человек Мальгин. Лет через пятьдесят с этой загадкой вплотную столкнулись уже знакомые нам сотник Кобелев и чукча-казак Даур-кин. Некий чукча Ехипка Опухин рассказывал Кобелеву, что получил от «бородачей с Большой землицы» письмо, «писанное на доске черными и красными буквами». Кобелев с помощью тех же чукчей отправил на Аляску письмо: «Прелюбезные мои во плоти братцы, жительствующие на большой почитаемой американской земле…» О судьбе этого послания, о том, последовал ли ответ, никаких сведений в архивах не имеется.

Дауркин, составляя свою карту аляскинского побережья, на американском берегу старательно изобразил деревянную крепость, которую так и назвал: «Русская крепость». Мало того, нарисованных возле нее людей он старательно раскрасил в разные цвета — так, чтобы сразу можно было определить: одни из них темнокожие, подобно эскимосам, зато другие бледнолицые.

Во время Второй Камчатской экспедиции Беринга Стеллер обнаружил среди выменянных у эскимосов вещей деревянное блюдо, которое отчего-то упорно считал сделанным русскими, проживающими на Аляске. Другой ученый из той же экспедиции, Герард Миллер, раскопал в архивах отчет Тараса Стаду-хина, где прямо говорилось, что на «Большом острове», по слухам, живут бородатые люди, которые носят длинную одежду наподобие русской и, подобно русским, делают деревянную посуду. В 1795 г. монах Герман, отправленный Святейшим Синодом на Аляску для миссионерской деятельности, отправил настоятелю Валаамского монастыря большое письмо, где сообщал, что от приказчиков компании купца Лебедева узнал: где-то в глубине континента, на берегу «большой реки» находится поселение «русских американцев» — но это, разумеется, вовсе не