Russian X-files. Сеансы черной и белой магии с разоблачением - [2]

Почему, кстати, я сразу понял, что все эти сказки про колдунов и потусторонние силы – не выдумка? Во-первых, об этом свидетельствует рваная структура самой бушковской книги – она неправильно построена, чем выбивается из десятков других бундовских книг. Истории в книге навалены в бесформенную кучу, обрывочны, без эффектных поучительных финалов. А некоторые даже и историями-то назвать нельзя, это не истории, а так – моменты.

Во-вторых, сам типаж Бушкова. Внешность его я уже кратко описал во втором предложении. Внутренность же Бушкова такова: он правдоборец. И, как все интеллигенты, мечтавшие, но не вышедшие по здоровью в военные (в чекисты, подводники, рыцари плаща и кинжала), тяготеет ко всякому оружию, военщине, униформе – любит носить китель, имеет настоящий пистолет, часто общается с бывшими отставниками, часами слушая их рассказы. Мне, например, Бушков с воодушевлением поведал о встрече с бывшим НКВД-шником, который знал четыре способа как убить человека с помощью авторучки.

– Он мог уронить металлическую ручку с заостренным концом, а потом в полете так наподдать ее носком сапога, чтобы она воткнулась в любое заданное место!..

Ну и, наконец, в-третьих, я сам слышал массу похожих невероятных историй от разных людей. Почему их не мог услышать (и издать) Бушков? Мог и издал. Любопытно, что даже в наше просвещенное время есть масса людей, верящих в леших, домовых, привидения, колдовство... Причем вера их зиждется на фактах – личных столкновениях с чем-то необъяснимым. От которых один шаг до знаменитой фразы «...во всем этом, право, есть что-то».

Теперь о том, что же все-таки добавил Бушков к тому, что все рассказы в его книге – не вымысел. Во всяком случае, не его вымысел. Он сказал:

– Самые невероятные истории я в книгу даже не включил. Хотя я ни на гран не сомневался в людях, которые мне их рассказывали, но просто сам для себя решил: не может такого быть! Ну не может!..

Как я ни бился, изнывая от любопытства, эти не включенные в книгу истории Бушков мне так и не поведал. Остается только гадать, что же такого суперневероятного могли рассказать Бушкову люди, если в его книге встречаются случаи, про которые любой здравомыслящий человек скажет: «Ну, это уж совсем ни в какие ворота! Брехня!»

Действительно, история истории рознь. Что невероятного, например, в таком случае. После Гражданской войны красноармейцы преследовали банду басмачей где-то в Средней Азии – в необитаемой пустынно-гористой местности неподалеку от границы с Китаем – и наткнулись на остатки какого-то древнего, но хорошо сохранившегося города. Обветшалые строения, осыпавшиеся крепостные стены... Вся история. Ничего мистического, согласитесь. Ну, нашли и нашли, поскакали дальше.

А вот другая история, приводимая Бушковым... 1945 год. В небольшом немецком городке, в старинном немецком доме на постой остановились три советских офицера. В доме этом жила юная фройляйн лет двадцати и старый слуга. Покуда часть стояла в городке, трем офицерам удалось раскрутить слегка распутную фройляйн на секс. Они по очереди приходили к ней каждую ночь, и все шло просто прекрасно до тех пор, пока в дом не приехала из соседнего городка тетка юной фройляйн – весьма набожная старая дева. Которая, как выяснилось позже, была известна среди своих немецких родственников как ведьма.

Узнав, что между молодыми людьми происходят несанкционированные церковью интимные отношения, тетка страшно разгневалась и перед тем, как отправиться спать... прокляла троих советских офицеров и свою племянницу. После чего произошло следующее.

Один из троицы – капитан – проснулся ночью от странного шума. Спал он в кабинете хозяина дома на диване. А в углу кабинета стояло чучело медведя. Шум доносился именно из этого угла. Это был такой скрип, словно из доски гвоздодером вытягивали гвозди. Капитан глянул в угол и в лунном свете увидел, как чучело медведя отдирает прибитые гвоздями лапы от своего деревянного постамента. Оторвавшись от подставки, чучело направляется к нему и начинает капитана натурально душить. Поняв угасающим сознанием, что пистолет ему тут не поможет, потому что медведь-то уже и так мертвый (из него, кстати, по ходу сыпались опилки, летела какая-то труха), капитан выхватил из ножен трофейный остро отточенный эсэсовский кинжал и начал кромсать зверя. Кончилось тем, что он изрубил все чучело на части, только так и спасся.

Капитан, стоя по щиколотку в опилках, ошалело ощупывал на шее вздувшиеся рубцы от медвежьих когтей и вдруг услышал из библиотеки, где спал его коллега по постельным приключениям, автоматную очередь. Бросившись туда, капитан увидел, что с пола, держась за раненое предплечье, поднимается его боевой товарищ. Со слов товарища, автомат, лежащий на столе, сам повернулся в его сторону и начал стрелять...

Третьего офицера в его комнате в это же самое время душил балдахин фамильной хозяйской постели. Ему в великом ужасе еле-еле удалось порвать руками прочную пыльную материю, вырваться и убежать.

А на следующий день согрешившая с тремя офицерами племянница старухи случайно порезалась на кухне ножиком и от этого пустякового пореза истекла кровью и умерла. Хотя гемофилией не страдала. Более того, за несколько дней до этого она уже расцарапалась до крови, открывая подаренную офицерами консерву – и ничего тогда не случилось, ранка быстро затянулась. Короче, после этого, справедливо решив, будто все это – ведьмины происки, наши доблестные офицеры старуху просто застрелили.