Русалочья заводь - [39]

Да уж, скромной. Столько всего, что глаза разбегаются.

— Моей дайари нужно платье на сегодняшний бал, а мне — костюм, — сказал Лир, улыбаясь.

Гном кивнул.

— Пойдемте, посмотрим, что у нас есть. Матильда, — крикнул гном. — Помоги леди.

Из-за ширмы вынырнула гномка, одетая в пестрое ситцевое платье.

— Пойдемте, леди Ариадна.

Я кивнула, посмотрела на Лира, который увлеченно разговаривал о чем-то с Лонком, и пошла за Матильдой.

Платьев было много, очень много. Прошло часа два, прежде чем мы подобрали подходящий наряд для меня. Легкое белое платье в пол из атласа, которое начиналось от груди и заканчивалось у щиколоток. Юбка внизу была слегка пышной и напоминала мне перевернутую лилию. Матильда сказала, что это платье сшито идеально для меня. И я с ней согласилась.

— Леди Ариадна, у меня есть для него очень красивый кружевной комплект нижнего белья, — сказала швея.

Я покраснела, но кивнула, чтобы принесли. Померила, снова покраснела и решила, что Лиру точно понравиться.

Мне уже сейчас хочется увидеть его на тебе, Ари, — раздался в голове голос Лира.

Я снова покраснела, вынырнула из-за ширмы. Лир с хозяином лавки пил чай за небольшим столиком.

Я, наверное, долго.

Ничего. Сейчас выберем обувь тебе, а потом отправимся за украшениями.

Я про себя застонала. Лиру проще сразу всю лавку купить. Мне же все понравиться.

Лир спрятал улыбку, расплатился за мои и свои покупки из волшебного кошелька, взял сверток, и, попрощавшись с продавцами и радушным хозяином, мы вышли на улицу. В семи обувных лавках, в которых мы побывали, мне ничего не приглянулось. Многое подходило, но…это все было не то. Как же мне хотелось свои любимые хрустальные туфельки.

В воздухе что-то звякнуло, Лир остановился и уставился на меня. На мостовой стояли именно мои хрустальные туфельки. Это как? Моя магия же не вернулась.

— Не знаю, — сказал Лир. — Бери, давай. И пошли к ювелиру.

Я, абсолютно не верящая своему частью, подхватила туфельки и всю дорогу до ювелирной лавки, глупо улыбалась.

Что было дальше, хоть убейте, не помню. Серебро, сапфиры, аквамарины, алмазы…. Я зажмурилась, села на стул и не встала, пока Лир и гном-продавец о чем-то разговаривали.

— Открывай глаза уже, я купил все, — спокойно сказал Лир.

Чего? Он рехнулся? Он помешался? Ему врача надо? Куда мне столько?

Лир расхохотался, а я обреченно вздохнула. Я же пошутила. Пошутила насчет целой лавки. Но Лира уже было не остановить.

— Может, поцелуешь меня, — сказал Лир, когда мы вышли с тремя большими коробками из пустой ювелирной лавки, которая до этого была наполнена серебряными изделиями.

Может, лучше кирпичом его приложить? Глядишь, поумнеет.

Лир резко остановился, посмотрел на меня, и я поняла — обидела. Он же от души, а я… В глазах защипало от горечи.

— Да не обиделся я, — сказал Лир, ставя коробки на землю. — Просто хочу тебя порадовать. Ты же моя дайари, черт возьми. И будущая королева. У моей матери целая сокровищница вон была, и у тебя тоже будет.

Ой, мамочки!

— Так что там насчет поцелуя? — спросил Лир невозмутимо.

Я подошла к нему и поцеловала в губы, почувствовав, что Лир разрешает читать мне свои мысли — об одной вредной русалке, в которую он умудрился по уши влюбиться.

А у меня опять гормоны взбунтовались! Чтоб их! Еще неизвестно, кто кому спать не даст этой ночью.

Во дворце слуги забрали у нас свертки и отнесли наверх, а мы с Лиром спустились на кухню, попросив бутербродов. До бала оставалось два часа, и мы еще успели связаться с Араном, принять ванну, высушить мой хвост и рассмотреть все украшения, которые купил Лир для меня. Они были прекрасны. Все разные — с разными синими камнями и серебряными нитями.

— Советую вот это одеть на бал, — сказал Лир, показывая на ожерелье из сапфиров в виде капелек, и на такие же серьги.

Я кивнула, соглашаясь. Собрала все украшения в коробки, заметив, что Лир уже оделся. Я намекнула, чтобы он оставил меня собираться одну.

— Нет уж, я помню, чем в тот раз закончился бал, — едко сказал Лир и уселся в кресло возле камина, неотрывно смотря на меня.

Я психанула и стала одеваться. Сам напросился. Если опоздаем — будет он виноват, вон какие глаза-то у него. Потемнели, блестят, как от вина. Дышит так, будто ему воздуха не хватает.

— Комплект, и вправду, замечательный, — сдавленно выдавил Лир из себя, когда я стала надевать платье. — Давай помогу застегнуть, — сказал маг.

Я кивнула. Дальше он усадил меня на стул и, опустившись на колено, как истинный принц, надел хрустальные туфельки.

— Теперь украшения. Позволишь? — спросил Лир зачем-то, как будто я запрещала.

Пусть уж одевает. Он одел мне ожерелье и серьги, а затем даже волосы гребнем расчесал, решив, что будет лучше, если я оставлю их распущенными.

Теперь точно все.

— Ты так прекрасна, — сказал Лир тихо, целуя мои руки, когда мы спускались в зал.

И ты прекрасен, Лир. До умопомрачения. И, наконец-таки, ты сегодня будешь танцевать со мной весь вечер.

— Самому не вериться, — сказал принц, когда мы вошли в зал.

Тадеуш и его жена Приата, молодая симпатичная гномка, одетая в ярко-красное платье, с нами поздоровались, другие гномы приветливо кивали и улыбались, а потом заиграла музыка, и никого, кроме нас с Лиром не осталось. Его взгляд был восхищенным, нежным, влюбленным. Наверное, это почувствовали все, потому что, кроме короля, никто не рискнул пригласить меня на вальс.